Причину катастрофы выяснит следствие, которое уже начато и ведется. Пока же я ограничусь описанием всего виденного мной и теми достоверными сведениями, которые мне удалось получить от очевидцев. Начинаю с описания местности, где произошла катастрофа. Неудачное расположение буфетов для раздачи кружек и угощений безусловно увеличило количество жертв. Они построены так: шагах в ста от шоссе, по направлению к Ваганьковскому кладбищу, тянется их цепь, по временам разрываясь более или менее длительными интервалами. Десятки буфетов соединены одной крышей, имея между собой полторааршинный суживающийся в середине проход, так как предполагалось пропускать народ на гулянье со стороны Москвы именно через эти проходы, вручив каждому из гуляющих узелок с угощением. Параллельно буфетам, со стороны Москвы, т.е. откуда ожидался народ, тянется сначала от шоссе глубокая, с обрывистыми краями и аршинным валом, канава, переходящая против первых буфетов в широкий, сажень до 30, ров, - бывший карьер, где брали песок и глину. Ров, глубиной местами около двух сажен, имеет крутые, обрывистые берега и изрыт массой иногда очень глубоких ям. Он тянется на протяжении более полуверсты, как раз вдоль буфетов, и перед буфетами имеет во все свое протяжение площадку, шириной от 20 до 30 шагов. На ней-то и предполагалось, по-видимому, установить народ для вручения ему узелков и для пропуска вовнутрь поля. Однако вышло не так: народу набралась масса, и тысячная доля его не поместилась на площадке. Раздачу предполагали производить с 10 часов утра 18 мая, а народ начал собираться еще накануне, 17-го, чуть не с полудня, ночью же потянул отовсюду, из Москвы, с фабрик и из деревень, положительно запруживая улицы, прилегающие к заставам Тверской, Пресненской и Бутырской. К полуночи громадная площадь, во многих местах изрытая ямами, начиная от буфетов, на всем их протяжении, до здания водокачки и уцелевшего выставочного павильона, представляла из себя не то бивуак, не то ярмарку. На более гладких местах, подальше от гулянья, стояли телеги приехавших из деревень и телеги торговцев с закусками и квасом. Кое-где были разложены костры. С рассветом бивуак начал оживать, двигаться. Народные толпы все прибывали массами. Все старались занять места поближе к буфетам. Немногие успели занять узкую гладкую полосу около самих буфетных палаток, а остальные переполнили громадный 30-саженный ров, представлявшийся живым, колыхавшимся морем, а также ближайший к Москве берег рва и высокий вал. К трем часам все стояли на занятых ими местах, все более и более стесняемые наплывавшими народными массами. К пяти часам сборище народа достигло крайней степени, - полагаю, что не менее нескольких сотен тысяч людей. Масса сковалась. Нельзя было пошевелить рукой, нельзя было двинуться. Прижатые во рве к обоим высоким берегам не имели возможности пошевелиться. Ров был набит битком, и головы народа, слившиеся в сплошную массу, не представляли ровной поверхности, а углублялись и возвышались, сообразно дну рва, усеянного ямами. Давка была страшная. Со многими делалось дурно, некоторые теряли сознание, не имея возможности выбраться или даже упасть: лишенные чувств, с закрытыми глазами, сжатые, как в тисках, они колыхались вместе с массой. Так продолжалось около часа. Слышались крики о помощи, стоны сдавленных. Детей - подростков толпа кое-как высаживала кверху и по головам позволяла им ползти в ту или другую сторону, и некоторым удалось выбраться на простор, хотя не всегда невредимо. Двоих таких подростков караульные солдаты пронесли в большой № 1 театр, где находился г. Форкатти и доктора Анриков и Рамм.
Так, в 12 часов ночи принесли в бесчувственном состоянии девушку лет 16, а около трех часов доставили мальчика, который, благодаря попечению докторов, только к полудню второго дня пришел в себя и рассказал, что его сдавили в толпе и потом выбросили наружу. Далее он не помнил ничего. Редким удавалось вырваться из толпы на поле. После пяти часов уже очень многие в толпе лишились чувств, сдавленные со всех сторон. А над миллионной толпой начал подниматься пар, похожий на болотный туман. Это шло испарение от этой массы, и скоро белой дымкой окутало толпу, особенно внизу во рву, настолько сильно, что сверху, с вала, местами была видна только эта дымка, скрывающая людей. Около 6 часов в толпе чаще и чаще стали раздаваться стоны и крики о спасении. Наконец, около нескольких средних палаток стало заметно волнение. Это толпа требовала у заведовавших буфетами артельщиков выдачи угощений. В двух-трех средних балаганах артельщики действительно стали раздавать узлы, между тем как в остальных раздача не производилась. У первых палаток крикнули "раздают", и огромная толпа хлынула влево, к тем буфетам, где раздавали. Страшные, душу раздирающие стоны и вопли огласили воздух... Напершая сзади толпа обрушила тысячи людей в ров, стоявшие в ямах были затоптаны... Несколько десятков казаков и часовые, охранявшие буфеты, были смяты и оттиснуты в поле, а пробравшиеся ранее в поле с противоположной стороны лезли за узлами, не пропуская входивших снаружи, и напиравшая толпа прижимала людей к буфетам и давила. Это продолжалось не более десяти мучительнейших минут... Стоны были слышны и возбуждали ужас даже на скаковом кругу, где в это время происходили еще работы.
Толпа быстро отхлынула назад, а с шести часов большинство уже шло к домам, и от Ходынского поля, запруживая улицы Москвы, целый день двигался народ. На самом гулянье не осталось и одной пятой доли того, что было утром. Многие, впрочем, возвращались, чтобы розыскать погибших родных. Явились власти. Груды тел начали разбирать, отделяя мертвых от живых. Более 500 раненых отвезли в больницы и приемные покои; трупы были вынуты из ям и разложены кругом палаток на громадном пространстве. Изуродованные, посиневшие, в платье разорванном и промокшем насквозь, они были ужасны. Стоны и причитания родственников, разыскавших своих, не поддавались описанию... По русскому обычаю народ бросал на грудь умерших деньги на погребение... А тем временем все подъезжали военные и пожарные фуры и отвозили десятками трупы в город. Приемные покои и больницы переполнились ранеными. Часовни при полицейских домах и больницах и сараи - трупами. Весь день шла уборка. Между прочим, 28 тел нашли в колодезе, который оказался во рву, против средних буфетов. Колодезь этот глубокий, сделанный опрокинутой воронкой, обложенный внутри деревом, был закрыт досками, которые не выдержали напора толпы. В числе попавших в колодец один спасен был живым. Кроме этого, трупы находили и на поле, довольно далеко от места катастрофы. Это раненые, успевшие сгоряча уйти, падали и умирали. Всю ночь на воскресенье возили тела отовсюду на Ваганькодское кладбище. Более тысячи лежало там, на лугу в шестом разряде кладбища. Я был там около 6 часов утра. Навстречу, по шоссе, везли белые гробы с покойниками. Это тела, отпущенные родственникам для погребения. На самом кладбище масса народа.
Гиляровский Владимир Алексеевич (1855-1935) - писатель, журналист, бытописатель Москвы.
Выдающийся русский репортёр Владимир Алексеевич Гиляровский известен читателям по книгам «Мои скитания», «Москва и москвичи», «Москва газетная» , в которых увлекательно рассказано о его работе газетчика.
Трём московским изданиям посчастливилось иметь Гиляровского своим постоянным репортёром – «Московскому листку», «Русским ведомостям» и «Русскому слову» . Репортажи и другие материалы Гиляровского способствовали популярности изданий, на страницах которых они публиковались. Так, репортаж о Ходынской катастрофе 1896 г. , напечатанный в «Русских ведомостях», - единственный во всей русской и мировой прессе, в котором была рассказана правда о трагедии, случившейся в дни коронации последнего русского царя – Николая II. Однако свою литературную деятельность, в том числе репортёрскую, Гиляровский начал значительно раньше и значительно скромнее в газете «Московский листок».
Осенью 1881 г., вернувшись с театральных гастролей по России, Гиляровский (как известно, этот неугомонный человек испытал много профессий, в том числе и амплуа провинциального актёра) впервые приобщился к профессиональной работе журналиста-газетчика – несколько мелочей (стихи, анекдоты) в «Русской газете» и затем – «Московский листок» , только что открытый Н.И. Пастуховым.
Привлекая Гиляровского в «Московский листок» как репортёра, Пастухов требовал прежде всего «быстроты сведений о происшествиях». Журналисту вменялось в обязанность знать всё, что происходит в Москве и её окрестностях. Гиляровский выработал в себе обязательные качества, необходимое условие успешного репортёрства – правдивость, оперативность, высокую осведомлённость. Он составил круг надёжных источников (это было особенно важно) дополнительной информации, выходившей за рамки сведений официальных городских, полицейских и прочих учреждений. Недаром впоследствии Гиляровский не раз посмеивался над полицией, заявляя: «…мои агенты лучше ваших».
В мае 1882 г. в Москве открылась Всероссийская художественная выставка, которая внесла в жизнь города много «оживления и суеты». На выставке собиралась масса интересных людей. Но Гиляровский не поставлял репортажи с выставки. Его тема оставалась прежней: городские происшествия – пожары, убийства, кражи, крушения. Тем не менее он «целый день пылился на Выставке», узнавая городские новости.
У него везде появились знакомые: сторожа на вокзалах, писцы в канцеляриях, обитатели трущоб, трактирщики, гостиничная прислуга, охотники, пожарные – «свои люди», сообщавшие ему, где что случилось. Впрочем, Гиляровский старался сам побывать на месте каждого значительного происшествия и особенно на пожарах – он имел даже специальное разрешение ездить на пожарных обозах.
Оперативность Гиляровского хорошо иллюстрирует следующий случай. Было это в 1885 г. «В поисках сенсации для «Голоса Москвы» В.М. Дорошевич узнал, что в сарае при железнодорожной будке близ Петровско-Разумовского зарезали сторожа и сторожиху. Полный надежд дать новинку, он пешком бросился на место происшествия. Отмахав вёрст десять по июльской жаре, он застал ещё трупы на месте. Сделав описание обстановки, собрав сведения, он попросил разрешения войти в будку, где судебный следователь производил допрос.
Очень часто Гиляровский был первым и нередко единственным свидетелем какого-либо важного происшествия.
О первом достоверно принадлежащем ему репортаже можно говорить, лишь раскрыв номер 57 от 5 октября 1881 г. Это был отчёт об убийстве в Троицком посаде, подписанный сокращённо «Вл. Г-й». В следующем году репортёрская деятельность журналиста получила более определённое выражение: стало значительно больше материалов, подписанных собственной фамилией и известными псевдонимами Гиляровского – «Проезжий корнет», «Свой человек».
Первым подмосковным городом, откуда шли репортёрские заметки и отчёты Гиляровского, была Коломна. В разделе газеты «По городам и сёлам» уже в 1882 г. была помещена заметка «Из Коломны. От нашего корреспондента», которую можно с достаточной долей основания и по характеру изложения, и по месту происшествия считать принадлежащей Гиляровскому, хотя она и не подписана.
Затем корреспонденции Гиляровского в газете идут всё чаще. В той же рубрике «По городам и сёлам» помещена корреспонденция из Серпухова за подписью «Проезжий корнет». Это корреспонденция-отчёт о грабеже с убийством. А вскоре печатаются знаменитые репортёрские отчёты журналиста о пожаре рабочей казармы в Орехово-Зуеве за подписью «Свой человек». Позднее в разделе «Телеграммы» - сообщение о страшной катастрофе на Курской железной дороге. Это была телеграмма Гиляровского, который случайно, будучи вместе с управляющим Московско-Курской железной дорогой в гостях у М.В. Лентовского, узнал о крушении и немедленно, по собственной инициативе, не поставив в известность даже редакцию, выехал к месту происшествия. Нелегально, спрятавшись в вагоне служебного поезда, он первым из журналистов, опередив других репортёров почти на двое суток, прибыл на место катастрофы. И в течение четырнадцати дней «Московский листок» печатал сообщения «от нарочного корреспондента» «С места катастрофы на Курской железной дороге», подписанные полным именем автора – Вл. Гиляровский.
В 1882 г. Гиляровский печатает ряд репортёрских отчётов о пожарах, о скачках и др. Подобные сообщения лишены личностной окраски, они кратки и фактографичны. Часть этих материалов несёт в себе несомненные признаки репортажа – в них ощущается непосредственное впечатление автора, в текст вкраплены элементы оперативного интервью и масса деталей, доступных только перу очевидца. На них обратили внимание и читатели, и журналисты-профессионалы, а статьи об Орехово-Зуеве и Кукуевской катастрофе стали образцами репортёрских отчётов.
Весной 1883 г. Гиляровский снова уехал на гастроли с театром В.Н. Андреева-Бурлака. Осенью, по возвращении из поездки, он становится сотрудником газеты «Русские ведомости» , решившей улучшить свою репортёрскую часть.
Первый год работы Гиляровского в газете его публикации анонимны. В рубрике «Московские вести» почти ежедневно идут сообщения о пожарах, происшествиях, рысистых бегах, но определить среди них материалы Гиляровского практически невозможно. Все отчёты о скачках и бегах, о пожарах, как и в «Московском листке», кратки, не несут в себе индивидуальных примет, характерных особенностей стиля и не имеют подписи. Они появляются только в следующем, 1884 г.
В 1886 г. публикуется репортаж о пожаре на фабрике Хлудова в Егорьевске. Это яркий образец развёрнутых «пожарных» репортажей Гиляровского.
Гиляровский описывал солнечное затмение в Клину и полёт Д.И. Менделеева на воздушном шаре во время редкого необычного явления природы. Этим событием была посвящена известная статья-репортаж Гиляровского «Солнечное затмение под Москвой».
Второму периоду плодотворной работы в московских газетах предшествовал сравнительно небольшой отрезок времени, когда Гиляровский был сотрудником петербургской газеты «Россия» А.В. Амфитеатрова. В 1899 г. по просьбе редакции он заведовал московским отделением этой газеты. Его обязанностью было сообщать по телефону в редакцию наиболее важные московские новости.
Амфитеатров требовал от своего московского коллеги сенсационных новостей, и Гиляровский решил отправиться на Балканы. Балканских материалов в общей сложности было напечатано семь. Деспотическая политика сербского короля Милана и полицейский террор в стране сделались благодаря корреспонденциям русского журналиста предметом всеобщего осуждения, что способствовало разоблачению антинародной политики сербского правителя и спасло жизнь многим сербам.
Начало нового века для Гиляровского ознаменовалось тем, что он снова стал активным репортёром большой московской газеты «Русское слово». Он проработал там более десяти лет.
В 1902 г. Гиляровский опубликовал в «Русском слове» большой цикл очерков, зарисовок, статей, корреспонденций на болгарскую тему . Это были воспоминания, передающие впечатления от празднования в Болгарии 25-летия победы в Освободительной войне 1877-1878 гг. против турецкого порабощения. Все эти материалы написаны в манере восторженных путевых записок и представляют собой описания завершающих сражений, которые были разыграны на местах исторических боёв в дни юбилея.
В газете идёт репортаж Гиляровского «Бесприютные» , в котором говорится об отсутствии в городе надлежащей медицинской помощи роженицам и о нередком случае рождения ребёнка прямо на улице.
Газетные выступления Гиляровского в «Русском слове» в 1903 – 1904 гг. интересны ещё и тем, что в них он поднимает вопросы профессиональной работы репортёров. Это статьи-репортажи «По собственной неосторожности», «Три тысячи бритых старух» и некоторые другие. Автор высмеивает штампы в репортёрской практике, вскрывает серьёзные недостатки в работе репортёров по уголовным делам, издевается над хлестаковщиной, враньём, характерным для части буржуазных журналистов своего времени.
Русско-японская война вскрыла многие пороки в деле организации снабжения армии. Гиляровский откликнулся и на эту тему. В начале 1905 г. он пишет знаменитый репортаж «Нитки» , разоблачающий недобросовестных поставщиков швейных изделий для солдат и офицеров. Военную тему отразили и его репортёрские зарисовки, выполненные на основе бесед с солдатами, вернувшимися в Москву. Все они посвящены героизму русского солдата.
По-прежнему не проходит журналист мимо жизни простых горожан-тружеников. Он пишет о трактирных половых, о бедности штатных воспитателей (надзирателей, как их тогда официально называли) Воспитательного дома, о плохом состоянии благотворительных учреждений в городе, о попытках борьбы с пьянством и т.д.; обращает внимание на пробуждающееся в народе стремление к улучшению своей жизни, условий труда.
Гиляровский убедительно показал, что материал, написанный после события (даже воспоминания) может быть хорошо передан именно в жанре и стиле репортажа. В этом отношении показательны его воспоминания о своём первом полёте на воздушном шаре. Написанные впервые 40 лет спустя после события для книги «Мои скитания», они читаются и воспринимаются как прямой репортаж, лишь дошедший до нас с запозданием.
О бурлаках, о тяжести их труда, знают все, но только у Гиляровского читатель прочувствует профессиональные особенности бурлачества. Его заметки дают возможность представить реально, зримо труд и быт бурлаков, их положение, рабочий день, приём пищи, отдых, раскрывают их психологию и манеру поведения. Описание бурлацкого труда в книге «Мои скитания» выдержано в репортёрском стиле, в динамике движения; автор сообщает яркие профессиональные подробности и детали, использует специальную лексику, терминологию бурлаков, их песни-речевки («Белый пудель шаговит, шаговит…») и т.д.
Как все газетные репортажи Гиляровского, рассказ о бурлачестве написан с такими подробностями, так обстоятельно, что любой вопрос, возникающий у читателя по мере чтения, находит разрешение в самом тексте. Повествование как бы предусматривает возможные недоумения читателя. Это свойство всех репортажей Гиляровского – никаких неясностей при весьма экономной манере изложения.
В репортажах Гиляровского часто можно найти указания на то, что он сам был очевидцем событий, описания, как и когда прибыл на место происшествия, от кого получил необходимые сведения и т.д. Тайны из этого журналист почти никогда не делал.
Особенностью Гиляровского-репортёра, корреспондента, было то, что он не перегружал свои материалы деталями, не относящимися к существу дела. Его впечатления от любой репортёрской поездки были значительно шире и богаче тех сведений, которые обычно помещались им в газетах и которые были необходимы для освещения события.
В любом событии Гиляровский видит не только сюжетную фабулу, основное его внимание всегда отдано людям – непосредственным участникам событий и тем, кто лишь присутствует (как и он) при этом.
Гиляровский не избегает поэтических сравнений, пейзажных зарисовок. Однако подобные поэтические приёмы используются им крайне сдержанно, с чувством меры.
В 1887 г. появляется большой материал Гиляровского «Ловля собак в Москве» . В жанровом отношении это бесспорный репортаж, хотя и с элементами статьи в нём, особенно там, где рассказывается о правилах отлова собак на улицах города. Чтобы до конца узнать механизм поимки собак, мотивы, которыми руководствуются лица, приставленные к этому делу, Гиляровский обратился к людям, занятым подобным промыслом, как человек, у которого якобы пропала собака. Это тот случай, когда можно сказать: репортёр меняет профессию. Такая позиция позволила не только познакомиться с неприглядными условиями содержания у некоего Грибанова отловленных собак, но и с барышничеством, которое поощряло похищение породистых собак, с нарушениями инструкции порядка изоляции бездомных животных.
Гиляровский много писал о трагедиях: убийствах, грабежах, пожарах, о погибающих от голода и холода людях, о жертвах железнодорожных и иных катастроф, об обречённых на смерть рабочих. Но, несмотря на это, в его репортажах никогда нет чувства безысходности.
Ещё одно важное качество отличает Гиляровского-журналиста: постоянное искреннее внимание к людям труда и условиям их жизни. В репортаже «С гуслицкого пожара» (1887) журналист не забывает отметить: «Героем дня в деревне явился 13-летний мальчик Гаврило Лаврентьев», спасший из горящей избы младшего брата.
Не раз писал он о героическом поведении пожарных при тушении огня.
«Москва и москвичи» - главная, наиболее известная книга Гиляровского. Она вобрала в себя более чем полувековые впечатления о Москве и её обитателях.
Первое, очень краткое, знакомство с Москвой произошло в 1873 г., когда писатель находился в юнкерском училище. «Помню, как шли по Покровке, по Ильинке, попали на Арбат. Всё меня занимало, всё удивляло» (цитата из книги). Но эти впечатления были кратковременны.
Второй раз Гиляровский приехал в Москву в 1881 г. и с тех пор не покидал её, за исключением репортёрских командировок и кратковременного отдыха в задонских степях. Много лет занимался он изучением городских трущоб, улиц и переулков, знакомился с жизнью, бытом обитателей города.
Работать над книгой он начал вскоре после Октябрьской революции.
В 1926 г. вышло первое издание книги. В ней было всего 5 глав, рассказывающих о рынках, трущобах, трактирах и долговой тюрьме-яме. Интерес к этим объектам был вызван тем, что Моссовет приступил к их уничтожению. Затем Гиляровский пишет новые главы и выпускает книгу в 1931 г. под названием «Записки москвича». Не останавливается он и на этом, до конца жизни продолжая дорабатывать и пополнять книгу новыми главами.
Лесной мальчик
Владимир Алексеевич Гиляровский родился 26 ноября (8 декабря) 1853 года в Вологодской губернии, «в лесном хуторе за Кубенским озером, и часть детства своего провел в дремучих домшинских лесах, где по волокам да болотам непроходимым - медведи пешком ходят, а волки стаями волочатся», - так описывал он позже свою юность.
Отец Володи служил помощником управляющего лесным имением графа Олсуфьева, ходил с рогатиной на медведя, обладал недюжинной физической силой и выносливостью…
Мать мальчика принадлежала к роду запорожских казаков, и Володя унаследовал от нее любовь к казачьим песням и вольнице. И даже внешне взрослый Гиляровский походил на запорожского казака. Неслучайно именно он позировал Репину при создании картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» и скульптору Андрееву для образа Тараса Бульбы…
Но пока до солидности еще было далеко. Маленький Володя пропадал целыми днями в лесу и учился у отца лесным премудростям.
Однако вскоре эта привольная жизнь закончилась. Когда мальчику исполнилось восемь лет, умерла его мать, и отец женился на другой, женщине строгой и требовательной. Она пыталась избавить пасынка от «дикости первобытных привычек». Мальчик, внешне усвоив хорошие манеры, в душе навсегда остался «лесным» и вольным человеком…
По этой же причине не понравилось ему и в гимназии - уже в первом классе он остался на второй год. Позже Гиляровский написал «Из того, что я учил и кто учил, осталось в памяти мало хорошего». Зубрежка, палочная дисциплина, скучные предметы и недалекие учителя. Все это было так далеко от Гиляровского, привыкшего пропадать сутками в лесу…
Но во время учебы в гимназии он нашел себе новую отраду - театр и цирк. Познакомившись с цирковыми артистами, Володя учился их профессии, и сам стал неплохим наездником и акробатом.
Хождение в народ
В Вологде, где жил Гиляровский-гимназист, обитало множество политических ссыльных. Любознательный мальчик познакомился с ними, посещал их вечеринки, слушал острые споры.
Один из ссыльных дал почитать Володе запрещенный роман Чернышевского «Что делать?». «Новые люди» настолько поразили Гиляровского, что он решил стать «как Рахметов» и уйти в народ. И в 17 лет Володя сбежал из дома - без денег и паспорта. Он отправился в Ярославль, где тут же познакомился с бурлаками, принявшими его в свою артель.
О жизни и тяжком труде бурлаков написано немало. Сам Гиляровский описывал ее так: «Согреться стаканом сивухи - у всех было единой целью и надеждой. Выпивали... Отходили... Солили ломти хлеба и завтракали»...
Но самому Гиляровскому все это нравилось: «Устал, а не спалось. Измучился - а душа ликовала - и ни клочка раскаяния, что я бросил дом, гимназию, семью, сонную жизнь и ушел в бурлаки. Я даже благодарил Чернышевского, который и сунул меня на Волгу своим романом "Что делать?"».
Кончилось лето, и бурлаки разбрелись по домам. А Гиляровский отправился дальше. Кем он только не был на своем скитальческом пути - грузчиком, истопником, рабочим, рыбаком, табунщиком, объездчиком лошадей… Благодаря лошадям Гиляровский оказался в цирке, где выступал как наездник. А из цирка ушел в театр, и несколько лет был провинциальным актером…
Но будучи актером, Гиляровский продолжал искать новых впечатлений. Он странствовал по всей стране, поднимался на Эльбрус, ходил по Дону…
Во время русско-турецкой войны 1877 года он отправился на фронт. Там Гиляровский вскоре стал разведчиком-пластуном: «Весело жили. Каждую ночь в секретах да на разведках под самыми неприятельскими цепями, лежим по кустам за папоротникам, то за цепь переберемся, то часового особым пластунским приемом бесшумно снимем и живенько в отряд доставим для допроса»... Вернулся он с войны уже бравым георгиевским кавалером…
Знаменитый журналист
Гиляровский после возвращения с фронта продолжал служить в различных провинциальных театрах, а затем решил перебраться в Москву. Здесь он какое-то время актерствовал, но давно испытываемая им тяга к литературному творчеству, наконец, пересилила все остальные страсти.
Вначале он писал небольшие заметки в разных изданиях, а потом устроился репортером в «Московскую газету». Здесь Гиляровскому на первых порах было очень непросто: «Трудный был этот год, год моей первой ученической работы. На мне лежала обязанность вести хронику происшествий, - должен знать все, что случилось в городе и окрестностях, и не прозевать ни одного убийства, ни одного большого пожара или крушения поезда».
И Гиляровский действительно вскоре узнавал обо всех событиях буквально в ту же минуту, как они случались. Его широкая натура, умение ладить со всеми людьми, помогали завести знакомство с самыми различными людьми. Вскоре Гиляровский становится «королем репортажа».
За один репортаж его чуть было не арестовали - такого он наделал шуму. Речь шла о пожаре на фабрике Морозовых. Гиляровский переоделся рабочим и, сидя в пивных и трактирах, выпытывал истинные причины пожара - виновными оказались сами хозяева. Очерк вызвал переполох, Морозовы требовали ареста и высылки автора. С большим трудом Гиляровскому удалось избежать неприятностей…
Спустя некоторое время репортер узнал от своего информатора об ужасной железнодорожной катастрофе под Орлом - целый состав ушел в болото, ставшее могилой для тысяч людей.
Катастрофа держалась в секрете, и корреспонденты к месту аварии не допускались. Но Гиляровский сумел пробраться в это страшное место, и «Московская газета» оказалась единственным изданием, рассказавшим о страшной катастрофе.
Письмо в Австралию
Шло время, Гиляровский приобрел себе имя и печатался уже во многих изданиях. Но никогда он не сидел на месте. Он вполне оправдывал свое звание «короля репортеров». Не было в Москве ни одного угла, в котором не побывал бы Гиляровский. Трущобы, притоны, светские гостиные - везде он был своим. Но он искал творческий материал не только в Москве. Эпидемия холеры на Дону, террор в Албании, гоголевские места - Гиляровский успевал побывать везде и написать обо всем.
Знание жизни, знакомство с обитателями городского дна, информированность обо всем происходящем вокруг, сделало его московской достопримечательностью, знаменитым дядей Гиляем, как называли его друзья - самые известные художники, писатели, актеры.
В его доме бывали Чехов, Успенский, Скиталец, Есенин, Станиславский, Немирович-Данченко, Качалов… И в то же время он дружил и с «пожарными, беговыми наездниками, жокеями и клоунами из цирка, европейскими знаменитостями и пропойцами Хитрова рынка. У него не было просто знакомых, у него были только приятели. Всегда и со всеми он был на ты»...
Людей всегда тянуло к этому человеку, до старости сохранившему веселый нрав. Дядя Гиляй постоянно придумывал разнообразные забавы.
Вот как писал о них Константин Паустовский: «Гиляровский был неистощим на мальчишеские выдумки. Однажды он придумал послать письмо в Австралию к какому-то вымышленному адресату, чтобы, получив это письмо обратно, судить по множеству почтовых штемпелей, какой удивительный и заманчивый путь прошло это письмо». Об его физической силе, которой он тоже любил, как мальчишка, похвастаться, ходили легенды - до старости он мог сгибать пятаки, завязывать узлом кочергу…
И в книгах, написанным дядей Гиляем, бросаются в глаза физическая и нравственная сила автора, его необыкновенная жизнь. «Москва и москвичи», «Мои скитания», «Записки москвича», «Люди театра», «Друзья и встречи» - каждая из них так много рассказывает и о самом Гиляровском и об его друзьях, о сотнях людей, встреченных им в жизни, о давно ушедшей от нас эпохе…
После революции, он, один из немногих осколков прошлого, остался на родине - потому что дядю Гиляя, часть Москвы, невозможно было представить живущим где-нибудь на берегах Сены. И Гиляровский смог оставаться интересным и советским читателям. До самой смерти он писал статьи, книги…
Умер Владимир Гиляровский 1 октября 1935 года. И хотя после его смерти прошло уже почти 80 лет, а события, описанные в его книгах, происходили более ста лет назад, произведения Гиляровского до сих пор не залеживаются на книжных полках…
1. ВВЕДЕНИЕ.................................................................................................. ………..3-5
2. Кто же истинный «Король репортажа»?.................................................................6-9
3. Методы расследования Гиляровского……………………………………………...10-13
3.1 . Познавательный метод...................... ……………………………………... 14
3.1.1 Природные качества и профессиональное совершенствование………………………………………………………………..15
3.1.2. Оперативность……………………………………………………...15
3.1.3. Внимательность, точность …..……………………………………….. 15
3.2. Творческий метод………………………………………………………………..16
3.2.1 Лаконичность............................................................... ………………………16-17
3.2.2. Деталь – главное для репортера..………....………………………………… 17
3.2.3 Фактографичность……………………………………………………………..18
3.2.4. Человечность………………………………………………………………… 18-19
4. Заключение………………………………………………………………………. ..20-21
Список Литературы……………………………………………………………………..22
Введение
Владимир Алексеевич Гиляровский прославился, прежде всего, как репортер, хотя выступал в различных газетных жанрах и был в этом отношении разносторонним журналистом. Кроме того, он писал стихи и художественные произведения в прозе. Вопрос о Гиляровском - журналисте и репортере - неизбежно перерастает в вопрос о профессиональном умении, о наиболее продуктивных методах работы, о мастерстве журналиста вообще. В свое время его называли и продолжают считать «королем репортажа».
Понятие «репортаж» возникло в первой половине XIX в. и происходит от латинского слова «reportare», означающем «передавать», «сообщать». Первоначально жанр репортажа представляли публикации, извещавшие читателя о ходе судебных заседаний, парламентских дебатов, различных собраний и т.п. Позднее такого рода «репортажи» стали называть «отчетами». А «репортажами» начали именовать публикации несколько иного плана, а именно те, которые по своему содержанию, форме похожи на современные российские очерки. Своеобразие публикаций, относящихся к жанру репортажа, возникает, прежде всего, в результате «развернутого» применения метода наблюдения и фиксации в тексте его хода и результатов. Задача любого репортера заключается прежде всего в том, чтобы дать аудитории возможность увидеть описываемое событие глазами очевидца (репортера), т.е. создать «эффект присутствия». А это становится в наибольшей мере возможным только в том случае, если журналист будет рассказывать о предметных ситуациях, событиях.
Для репортера важно не только наглядно описать какое-то событие, но и описать его так, чтобы вызвать сопереживание читателя того, о чем идет речь в тексте. Это возможно осуществить разными путями. Наиболее часто данная цель достигается двумя способами. Первый – изложение динамики события. В том случае, если отображаемое событие быстро развивается, автору остается только показать это развитие. Однако бывают события, ситуации, развитие которых протекает вяло, неопределенно, является довольно статичным. В этом случае автора может выручить «вывод на поверхность» события его внутренней динамики или изложение динамики авторских переживаний, вызванных его знакомством с событием.
Репортаж - это не просто сообщение о событии, а новость документальная, известие, поданное через непосредственное восприятие журналиста с места действия. Репортаж отличают широкое использование образных средств, живой эмоциональный язык, динамичный показ событий. Он не столько сообщает о событии, сколько показывает его через восприятие автора - участника или свидетеля происходящего. Таковы лучшие репортажи Гиляровского: «Подземные работы в Москве», «Солнечное затмение под Москвой», «Катастрофа на Ходынском поле», «Ураган» и многие другие. Однако значительное число газетных выступлений журналиста не всегда укладывается в рамки требований жанра. Чаще это статья, заметка, очерк, отчет. И все-таки правы были современники Гиляровского, называя его по преимуществу репортером. Он репортер по своему амплуа, по положению в газете и методам работы над материалом. Большую часть жизни Гиляровский был «летучим корреспондентом», «всезнающим» москвичом. Почти в каждом его произведении, даже написанном в жанре отчета или корреспонденции, воспоминаний или рассказа, всегда есть элемент репортажа - кусочек живого диалога между участниками события, между журналистом, свидетелем описываемых событий, и героем или же признание самого автора о непосредственном присутствии его на месте действия, о репортерском методе наблюдения и сбора сведений. Очень часто, изложив сообщение в жанре отчета или заметки, журналист заканчивает его несколькими репликами участников события, тем самым, придавая материалу репортажный характер. Даже рассказ он любил давать в стиле репортажа...
Цель данной работы – выявить, какие критерии применимы для «коронования» Гиляровского, какие качества помогли заслужить столь почетное звание, и выяснить, насколько метод работы Дяди Гиляя отличается от метода известного в то время журналиста Юлия Шрейера.
Кто же истинный «Король репортажа»?
Одним из самых известных репортеров в 80-х годах считался Юлий Осипович Шрейер (1835-1887 гг.). В молодости он был и офицером артиллерии, и начальником Виленской телеграфной станции, и председателем цензурного комитета в Варшаве, и сотрудником Учредительного комитета по устройству быта крестьян в Царстве Польском. Но настоящее свое призвание нашел Шрейер в репортерской работе.
Как репортер Шрейер заявил о себе еще в 1870 году. Отправившись на франко-прусский фронт, он регулярно стал посылать оттуда свои «корреспонденции с поля битвы». Затем в 1871 году он основал газету «Новости». Через три года он, однако, оставил редакторско-издательскую деятельность и целиком переключился на репортерскую работу. В 80-е годы репортерская слава Шрейера достигла апогея: в атмосфере реакции он чувствовал себя как рыба в воде.
«Королем петербургских репортеров» называет Шрейера и Александр Чехов. Шрейер - «король репортеров» и для А. Е. Кауфмана, для известного газетчика-восьмидесятника. Шрейер умел первым узнавать сенсационную новость, причем подчас только зоркий глаз Шрейера видел сенсационность в новости, которая казалась остальным газетчикам рядовой. Только Шрейер мог проникать туда, куда не мог проникнуть ни один газетчик, например, под видом официанта попасть на тайный обед акционерного общества. «О Шрейере как о репортере сложились целые легенды. Рассказывалось, например, что в суде разбиралось какое-то дело при закрытых дверях. Попасть в зал суда было невозможно. У дверей стоял судебный пристав. Но Шрейер попал. Он уверил пристава, что он явился спешно от жены одного из защитников, в доме которого случилось что-то неладное. Пристав впустил его в залу, но взял с него честное слово, что он никому не скажет ни слова о том, что увидит и услышит на суде... Пристав, встретившись потом со Шрейером, горько упрекнул его за то, что он не сдержал данного слова.
Нужно быть очень наивным человеком, чтобы верить слову журналиста, спокойно и нисколько не смущаясь ответил Шрейер.
Следовательно, работать, как Шрейер, с таким же размахом и успехом, мог только человек, отбросивший в сторону понятия о чести и совести. Обман не считался больше предосудительным средством работы журналиста. Цель - добывание новостей оправдывала любые средства.
Раздобыв ему одному известную новость, Шрейер шел по редакциям и предлагал ее, как купец редкий и дефицитный товар, за самую дорогую цену, то есть по двугривенному за строку.
В прежние времена, чтобы быть хорошим журналистом, нужно было иметь литературный талант и определенные убеждения. И совсем не обязательным было обладание физической силой, ловкостью, пронырливостью, быстротой реакции. В своих «Записках» репортер-восьмидесятник Александр Чехов выставляет такие требования: «Для того чтобы с успехом заниматься репортажем, нужно быть молодым, крепким, выносливым и от природы энергичным, сообразительным и находчивым человеком. Нужно быть везде первым, нужно обладать чутьем и умением быстро, ориентироваться». Все так. Но следовало бы добавить еще одно новое качество журналиста-восьмидесятника умение обходиться без совести. Это качество являлось совершенно необходимым для успеха.
Ни один из преуспевавших в то время журналистов-газетчиков, репортеров не обошелся без этого нового качества.
Не церемонился с правдой и законами морали, например, и Николай Александрович Лейкин, с сотрудничеством которого был в значительной степени связан успех «Петербургской газеты». Пройдя школу Худекова, Лейкин впоследствии стал матерым бульварным журналистом-строчкогоном.
«Скажи, Николай Александрович, во сколько времени ты можешь написать сценку? - спрашиваем его.
Если строк в полтораста, в полчаса напишу».
Развитие капитализма в печати, безусловно, не могло приводить к возникновению только негативных явлений, даже если учесть, что это развитие происходило в основном в рамках периода политической реакции.
Следует, например, обратить внимание на возрастание тиражей, на рост оперативности в освещении газетами политических событий. Среди газетчиков нового типа не все были негодяями, пьяницами, прощелыгами, взяточниками и вымогателями, лжецами и клеветниками. Были среди них и такие, которые пытались выстоять против растлевающего влияния законов буржуазной печати, долго сохраняли демократизм, оппозиционность, а подчас революционную идейность. Им жилось нелегко. Они бедствовали и нередко сдавали свои позиции. Некоторые покидали журналистику и уходили в литературу, если это им удавалось. Иногда уходили вообще к другим занятиям, ничего общего с литературным» не имеющим.
Светлым пятном в репортерском мире Москвы был, например, Владимир Алексеевич Гиляровский. Как и Шрейер, он считался одним из королей репортажа. Он всегда был в курсе всех городских событий и всюду поспевал первым. «На крупный пожар он мчался вместе с пожарной командой. При раскрытии какого-нибудь убийства, ограбления или крупной кражи, работал вместе с сыщиками в самых опасных местах, и что бы ни случилось выдающегося в Москве или на ее окраинах Гиляровский был первый там». При всей своей необычной вездесущности и оперативности Гиляровский сохранял демократизм своей позиции, в его материалах нередко звучала резкая обличительность. В цензурном ведомстве он был на строгом учете, из-за его репортажей на газеты нередко налагались различные административные взыскания. Гиляровского хорошо знала и всегда приветствовала городская голытьба, считая его своим человеком, безусловно, за обличительный тон его заметок и репортажей о городском дне.
Нельзя сбрасывать со счета и тот факт, что в эти годы зародились некоторые приемы работы журналистов, некоторые газетные жанры, которые остаются на вооружении газетчиков до сих пор.
Методы расследования Гиляровского
Одной из наиболее выдающихся личностей в русской журналистике конца XIX – начала XX века является Владимир Алексеевич Гиляровский. Он же – самый яркий журналист-расследователь этого периода. Гиляровский родился в 1853 году в Вологодской губернии, долго скитался по России в поисках лучшей доли. Был актером, табунщиком, бурлаком, спортсменом, бытописателем Москвы, лазутчиком на русско-турецкой войне, где получил за храбрость Георгиевский крест. Зимой 1881 года в составе труппы актеров приехал на заработки в Москву, где издатель «Московского листка» Н.И. Пастухов предложил ему написать для газеты несколько театральных анекдотов. А после этого пригласил на работу в отдел криминальной хроники и происшествий.
Работает Гиляровский очень оперативно благодаря широкой «агентурной сети». С первых шагов журналистской деятельности он посвящает себя изучению быта города и главным образом его трущоб. Своим обаянием и знанием жизни простых людей, сочувствием к ним молодой тогда журналист сумел завести знакомых среди извозчиков, дворников, лакеев, бродяг Хитрова рынка, то есть всех тех, кому чаще всего и доводилось быть свидетелями происшествий, кто был в курсе предшествовавших событий и слухов, мог сообщить много дополнительных сведений. Таким образом, у него везде были «свои люди». В первые годы своей работы в газете Гиляровский исходил пешком всю Москву и некоторые пригороды, хорошо ориентировался в городе. И вскоре стал не только «королем репортеров», но и первоклассным фельетонистом, мастером очерка, автором множества выразительных рассказов о жизни низов русского общества.
В 1883 году он перешел из «Московского листка» в «Русские ведомости». С 1901 по 1913 год Гиляровский сотрудничал с газетой «Русское слово» И.Д. Сытина. Но везде продолжал писать о происшествиях, преступлениях и т.п. После революции Владимир Алексеевич активно выступал в «Известиях», «Литературной газете», «Комсомольской правде», «Вечерней Москве», «Огоньке», «Крокодиле», «Красной ниве», других изданиях.
Гиляровский бесконечно любил журналистику и гордился тем, что никогда ни одно его сообщение не было опровергнуто, поскольку, по его словам, все было строгой, проверенной правдой.
Это относится и к бесчисленным расследовательским публикациям. А расследовал он множество событий и фактов самого разного плана. Там, где надо было раскрыть тайну, выяснить неявное, – туда и направлял свой острый взор Владимир Алексеевич.
В квартире «дяди Гиляя», как его прозвали друзья и «трущобные люди», была специальная комната, назначение которой состояло в том, чтобы в ней принимать обитателей трущоб. Гиляровский называл их «мои корреспонденты» потому, что информация этих людей всегда была правдивой.
Прибыв на задание, репортер в первую очередь выяснял возможность оперативной связи с редакцией: искал почту или станцию с телефоном. Затем внимательно осматривал местность, выявлял очевидцев. А расположить к себе нужного человека он умел. В этом ему помогали незаурядная выдержка и знание психологии людей. Вот одно из свидетельств, которых достаточно много в книгах «Трущобные люди», «Москва и москвичи»:
«Мы шли. Нас остановил мрачный оборванец и протянул руку за подаянием. Глеб Иванович (Успенский) полез в карман, но я задержал его руку и, вынув рублевую бумажку, сказал хитрованцу:
– Мелочи нет, ступай в лавочку, купи за пятак папирос, принеси сдачу, и я тебе дам на ночлег.
– Сейчас сбегаю! – буркнул человек, зашлепал опорками по лужам по направлению к одной из лавок, шагах в пятидесяти от нас, и исчез в тумане.
– Смотри, сюда неси папиросы, мы здесь подождем! – крикнул я ему вслед.
– Ладно, – послышалось из тумана. Глеб Иванович стоял и хохотал:
– Ха-ха-ха, ха-ха-ха! Так он и принес сдачу. Да еще папирос! Ха-ха-ха!
Но не успел он еще как следует нахохотаться, как зашлепали по лужам шаги и мой посланный, задыхаясь, вырос перед нами и открыл громадную черную руку, на которой лежали папиросы, медь и сверкало серебро.
– Девяносто сдачи. Пятак себе взял. Вот и “Заря”, десяток.
– Нет, постой, что же это? Ты принес? – спросил Глеб Иванович.
– А как же не принести? Что я, сбегу, что ли, с чужими-то деньгами. Нешто я... – уверенно выговорил оборванец... – нешто я украду, коли поверили?»
В конце концов, совершенно случайно Гиляровский попросил закурить на улице у местного полицейского, разговорился с ним. А когда понял, что тот принял журналиста за начальника из следственной комиссии, «подыграл» ему. И полицейский запросто рассказал обо всех найденных уликах, которые свидетельствовали о намеренном поджоге, совершенном, чтобы не ремонтировать ветхое здание и скрыть доходы его хозяев. Все эти сведения Гиляровский сообщил своим читателям, скрыв имя незадачливого полицейского.
Наблюдая множество трагедий, оказываясь на месте преступления часто даже раньше полицейских, журналист не пытался найти и поймать виновного или обвинить кого-либо со страниц газеты. Он просто и правдиво описывал происшедшее, и приводимые им факты говорили сами за себя.
Для того, чтобы «короновать» Гиляровского, выделены критерии, которые можно разделить, исходя из методов работы репортера.
Познавательный метод ведения расследования
1) Природные качества и профессиональное совершенствование
Владимир Алексеевич обладал природными качествами, способностями репортера: был общителен, подвижен, вынослив, смел, хорошо знал жизнь, ее светлые и темные стороны. И тем не менее ему пришлось в труде осваивать профессию журналиста.
Гиляровский обучался репортерскому делу в процессе работы, на ходу. Не только Пастухов понуждал его к неустанной работе, требовал точности, верной оценки событий, но и редакторы других газет. Часто его посылали на задания, требовавшие профессиональных навыков и знания обстановки, той или иной области человеческой деятельности, которыми журналист при всем своем большом жизненном опыте не обладал.
«В 1882 г. редакция командировала меня дать отчет о скачках, о которых тогда я и понятия не имел». Тем не менее с заданием он справился и даже со временем стал своим человеком на ипподроме.
Также новым было для него писать репортажи из зала суда или с места пожаров.
В репортажах Гиляровского часто можно найти указания на то, что он сам был очевидцем событий, описания, как и когда прибыл на место происшествия, от кого получил необходимые сведения. Тайны из этого журналист почти никогда не делал, хотя не всегда редакторы (по разным причинам) печатали его сообщения полностью. Поэтому в воспоминаниях Гиляровский иногда приводит дополнительные факты, раскрывает отдельные приемы и эпизоды своей репортерской работы, которые сопровождали выполнение редакционного задания.
2) Оперативность
Прибыв на задание, Гиляровский в первую очередь оценивал возможность оперативной связи с редакцией. Это интересовало его прежде всего. По условиям того времени было немаловажно знать заранее, когда будет обратный поезд, где имеется телеграф или телефон, с кем и каким путем можно от править депешу, чтобы она утром попала в номер. Такая забота была проявлением большой ответственности, и Н. Морозов, хорошо знавший Гиляровского, отмечал эту особенность репортера как черту его рабочего стиля. Он писал: «Как опытный журналист Владимир Алексеевич всегда любил находиться на всякий случай поблизости от телефона.
3) Внимательность, точность.
На месте происшествия журналист всегда внимательно осматривал местность, искал очевидцев, пытался получить дополнительные сведения, определял социальную версию случившегося, старался быть безупречным с точки зрения фактического изложения событий. Его отличало умение расположить к себе нужного человека, а иногда «взять на пушку» администратора или хозяйского служащего.
Гиляровский любил точность. Это была профессиональная черта лучших репортеров, ибо были репортеры и бесчестные, бесцеремонные врали и выдумщики. Но вместе с тем в любом событии Гиляровский видит не только сюжетную фабулу, основное его внимание всегда отдано людям - непосредственным участникам событий и тем, кто лишь присутствует (как и он) при этом. Отсюда - запас сведений, новостей, знакомств. Его наблюдения многогранны, несмотря на частое прямое участие в событиях, как, например, при тушении пожаров.
Творческий метод.
1) Лаконичность
Особенностью Гиляровского-репортера, корреспондента, было то, что он не перегружал свои материалы деталями, не относящимися к существу дела. Его впечатления от любой репортерской поездки, были значительно шире и богаче тех сведений, которые обычно помещались им в газетах и которые были необходимы для освещения события. Многие интересные детали, сопутствовавшие поискам материала и очевидцев, а также относящиеся к техническим условиям исполнения редакционного задания, как правило, не входили в текст репортажа или статьи. Но именно это обстоятельство и предоставляло большие возможности для дальнейшей работы, для воспоминаний.
Кроме того, редакция, как и в наше время, ограничивала объем, сокращала материал, убирая не относящиеся к делу детали. Гиляровский на это никогда не обижался и сам старался писать только о главном. Запас сведений никогда не тяготил его. Но благодаря ярким деталям воспоминания и рассказы журналиста о репортерской работе и отдельных поручениях иногда, выглядят содержательнее и интереснее, нежели сами газетные репортажи. И удивляться этому не следует.
Вот небольшой пример - посещение Гиляровским юбилейного спектакля оперы «Демон» в Большом театре. Оно запомнилось не только тем, что дирижировал оркестром сам Антон Рубинштейн, но и необычайным обстоятельством присутствия журналиста в опере.
Гиляровский прошел в театр без билета, и у него не было места в зале. После первого акта он собрался уже уходить, когда его остановил знакомый полицейский пристав тверской части и, узнав, что у Владимира Алексеевича нет места, пристально посмотрел в зал, подозвал какого-то молодого франта, отобрал у него билет и отдал Гиляровскому. Этим франтом оказался известный московский жулик-карманник Пашка Рябчик. Таков был единственный случай, «когда мне, журналисту... пришлось участвовать в полицейской взятке», - шутливо вспоминал Гиляровский.
2)Деталь – главное для репортера
Обилие сведений, сведений «про запас», неожиданно срабатывало позднее.
Репортаж о солнечном затмении под Москвой во многих отношениях может быть образцом репортажа Гиляровского. Прежде всего, это деловой, точный в деталях рассказ очевидца о событиях полета аэростата с профессором Менделеевым на борту во время солнечного затмения. Репортер дает понять, что он был участником всех событий кануна дня примечательного явления и наблюдателем самого полета. Он пишет об отъезде из Москвы: «Я вошел в вокзал»; «Я с трудом нашел место в одном из вагонов, битком набитых публикой. Уснуть, даже прилечь, места не было, и пришлось целую ночь не спать»; «Вслед за другими я отправился к шару». Гиляровский не избегает поэтических сравнений, пейзажных зарисовок. Однако подобные поэтические приемы используются им крайне сдержанно, с чувством меры. Так, он сравнивает силуэт шара с фантастической головой из поэмы «Руслан и Людмила», пишет о «золотистых отблесках зари на узких грядах легких облаков». Но главное внимание - к фактической стороне подготовки полета, поведению людей, настроению, техническим подробностям, описанным с исчерпывающей полнотой и ясностью. Чувствуется стремление зафиксировать факты, как можно больше фактов, дать хронометраж событий.
3)Фактографичность
Характерен для практики журналиста репортаж о пожаре и об обвале потолков на фабрике Хлудова. Гиляровский приехал на место происшествия после того, как главные события совершились - пожар на фабрике утих. Он проявил максимальную оперативность, сумев «прорваться» в Егорьевск тотчас после полученного известия о пожаре, несмотря на препоны, которые чинили «сторожа-церберы» и полиция. По прибытии Гиляровский знакомится с местом происшествия, ведет опрос людей, переживших катастрофу, точно, используя прямую речь, передает их слова, восстанавливает всю картину катастрофы. Это создает у читателя впечатление очевидности.
В этом репортаже проявляется и другое качество, характерное для многих репортажей журналиста, о котором мы уже говорили, - исчерпывающий характер сведений о происшествии. Практически у читателя не остается вопросов, касающихся фактической стороны события, все они - о причинах пожара, самом пожаре, поведении людей, жертвах, состоянии семей погибших, убытках - как бы предусмотрены заранее.
4)Человечность
И еще одно важное качество отличает Гиляровского-журналиста: постоянное искреннее внимание к людям труда и условиям их жизни. В репортаже 1882 г. из Орехово-Зуева он говорит о необходимости фабриканту Морозову позаботиться о своих рабочих. О безвыходном положении семей погибших при пожаре на фабрике Хлудова, в частности 45-лет-него рабочего Титова, проработавшего на фабрике 33 года, пишет Гиляровский в 1886 г. В репортаже «С гуслицкого пожара» (1887) журналист не забывает отметить: «Героем дня в деревне явился 13-лет-ний мальчик Гаврило Лаврентьев», спасший из горящей избы младшего брата.
Не раз писал он о героическом поведении пожарных при тушении огня.
В канун первой русской революции журналист выступил в защиту рабочих-татар чаеразвесочной фабрики, девушек-учениц московских акушерских курсов, трактирных половых и других категорий городского трудящегося люда... И так всю жизнь.
Гиляровский был терпелив к традициям каждой газеты, в которой он работал, приемам оформления его материалов, которые зависели иногда от технических возможностей, а иногда и от редакторов. В хронике «Русских ведомостей», например, его репортерские сообщения печатались сплошным текстом, сверхэкономно, почти без абзацев. И наоборот, в «Русском слове» Дорошевич, верный собственной манере письма, разбивал материалы журналиста на короткие фразы, абзацы. Озабоченный фактической стороной дела, Гиляровский не придавал этому большого значения и соглашался с требованиями редакции.
Современный журналист-репортер с особым интересом перечитывает книги и репортажи, старается в опыте короля репортеров прошлого века найти драгоценные крупицы профессионального мастерства, заражается его неуемной любознательностью, интересом к людям труда, преданностью нелегкому делу летописца современности.
Заключение
В статье "А вы говорите..." Гиляровский осуждает легкомысленных журналистов-репортеров, которые не утруждают себя изучением, исследованием фактов, о которых пишут в разделе уголовных происшествий. Конкретно речь идет о сообщениях репортеров газет о драматическом случае на скачках. На окраине недалеко от ипподрома был найден труп человека с вывернутыми карманами пиджака, без копейки денег, но с афишей конных соревнований. Репортеры сразу же построили банальную схему происшествия: "выиграл, убили, ограбили". Налицо якобы все признаки корыстного убийства, тем более что подобные случаи не раз описаны во французской прессе, мы не отстаем от Запада. Убийство на тотализаторе - нередкое явление, но это поверхностное суждение. И Гиляровский рассказывает подлинную историю погибшего человека - мелкого предпринимателя, "хозяйчика", который страстно увлекся тотализатором, но в конце концов в погоне за большим выигрышем разорился дотла и сам покончил с собой от безвыходности положения. Это не рядовое убийство, а тяжелая драма жизни. Желание без труда разбогатеть привело к разорению всей семьи и отчаянию, чего не смог пережить человек. «А вы, господа репортеры, "выиграл" да "убийство"! Неверно это!»
Эти замечания Гиляровского об этике репортерской работы, сути профессии не потеряли значения и в наши дни.
«Это был человек, сам прошедший тяжелую школу жизни, много переживший, перестрадавший. Это был человек с литературным талантом. В душе его жил поэт... Он родился от пережитой нужды, лишений, страданий, от наблюдательности, от доброго, чуткого, отзывчивого сердца».
Так писал о своем товарище - «короле репортажа» «король фельетона» - Влас Дорошевич.
Журналистика никогда не была для Гиляровского только работой, только средством добычи хлеба насущного. Даже в старости он рвался к людям, к событиям - туда, где ему уже не суждено было побывать: на Северный полюс, на фронты первой мировой войны. Еще более страстно, чем прежде, влюбился в живопись - она помогала «повторять» старые и заменяла новые путешествия, Говорят, что по пейзажу, этюду он узнавал, в каком месте писал их художник.
Сегодня по репортажам Гиляровского мы узнаем тогдашнюю Россию и ее людей. Его страстной любовью и преданностью вырваны они из пыльного небытия старых газет и журналов, и среди них мы видим самого автора, подлинного Гиляровского, не из легенд и былин, а из жизни.
Список литературы
1)Есин Б. Гиляровский - о работе репортера // Вестник МГУ. – Сер.10. – 2003. - №6.
2) Есин. Б.И. Русская журналистика 70-80 годов XIX века. 1963г.
3)Гиляровский В. А. Собрание сочинений: В 4-х томах. - М.: Полиграфресурсы, 1999.
4) Король репортеров, дядя Гиляй // Колодный Л.Е. Хождение в Москву.– М.: Голос, 1997. – С.437-453
5)Летенков Э. Его звали королем репортажа // Нева. – 1986. - №5. - Стр. 191
6) Телятник М. А. Гиляровский Владимир Алексеевич // Русские писатели. XX век: Биобиблиографический словарь. Т. 1. А-Л. – М.: Просещение, 1998. – с. 348-350.
7) Тертычный А.А.Жанры периодической печати. Учебное пособие. М.: Аспект Пресс, 2000
8)Тертычный А.А. Расследовательская журналистика. Учебное пособие для вузов. М.: Аспект Пресс.2002.
Репортер московской прессы // Есин, Борис Иванович. Репортажи В.А. Гиляровского. - М.: Изд-во МГУ, 1985. Стр.11-12.
Б.И. Есин «Русская журналистика 70-80 годов XIX века» 1963г.
Гиляровский В.А. Москва и москвичи. М., 1980. С. 22.
Тертычный А.А. Расследовательская журналистика. Учебное пособие для вузов. М.: Аспект Пресс.2002.
Репортер московской прессы // Есин, Борис Иванович. Репортажи В.А. Гиляровского. - М.: Изд-во МГУ, 1985.Стр. 46-79.
Есин Б. Гиляровский - о работе репортера // Вестник МГУ. – Сер.10. – 2003. - №6.
Летенков Э. Его звали королем репортажа // Нева. – 1986. - №5. - Стр. 191.
Владимир Алексеевич Гиляровский. Король репортажа
Сама личность этого человека была исключительной, жизнь дала ему в руки богатейший материал. В 1871 году, не окончив гимназии, он бежал из дома. Его странствия продолжались десять лет – был бурлаком на Волге, крючником, пожарным, табунщиком, циркачом, провинциальным актером и много еще кем. Этот живой, общительный, обладавший незаурядной физической силой человек шутя ломал серебряные рубли и разгибал подковы. «Я не знал усталости, – писал он о себе в день 75-летия, – а слова „страх“ и „опасность“ отсутствовали в моем лексиконе».
В 1882 году Гиляровский начал печататься в «Московском листке», через год пришел в «Русские ведомости». Обгоняя извозчиков, он носился по Москве – с убийства на разбой, с пожара на крушение. Его хорошо знали обитатели Хитрого рынка и ночлежек. Личность этого незаурядного человека неизменно вызывала симпатии. Его корреспонденции из Орехово-Зуева о пожарах на фабрике Морозовых в 1882 году ставили целью докопаться до истинных причин трагедии. Гиляровский проник на фабрику под видом рабочего, толкался в очередях по найму, ко всему прислушивался и приглядывался. Публикации в газете наделали много шума. Генерал-губернатор приказал арестовать и выслать автора. В подмосковном селении Гуслицы и в некоторых деревнях Рязанской области ему пришлось столкнуться с кустарными артелями, которые делали спички. Это производство было организовано крайне примитивно – у рабочих кровоточили десны, выпадали зубы. Гиляровский, который сам в бытность работал на белильном заводе и на себе испытал вредный труд, был возмущен. «Московский листок» отказался печатать тогда его репортаж, но он отнес его в другую газету и добился своего – кустарное спичечное производство было прекращено.
Благодаря Гиляровскому стали известны подробности Кукуевской катастрофы – крушения поезда под Орлом на Московско-Курской железной дороге в 1882 году. Причины и последствия этой трагедии пытались замолчать. Незамеченным проник репортер в специальный поезд, предназначенный для железнодорожного начальства, которое выехало для расследования катастрофы. Две недели провел Гиляровский в страшной могиле, куда рухнул поезд вместе с людьми в результате того, что насыпь оказалась размыта сильным ливнем.
Он был на Ходынском поле в день коронации и оказался в самом пекле ходынской катастрофы. Вырваться из спрессованной многотысячной обезумевшей толпы оказалось нелегко даже такому сильному человеку, как Гиляровский. Но уже утром следующего дня он вновь был здесь. Единственной статьей о Ходынке, которая появилась 26 мая 1896 года, была его статья в «Русских ведомостях».
В 1899 году Гиляровский принял участие в международных разоблачениях. Оказавшись в Белграде, во время покушения на сербского короля Милана, он принимает решение разоблачить этого немецкого ставленника перед лицом мировой общественности. Текст составленной им телеграммы гласил: «Милан придумал искусственное покушение с целью погубить радикалов. Лучшие люди Сербии арестованы. Ожидаются казни». Гиляровский переписывает этот текст по-французски и отсылает в редакцию «России», где в то время заведовал отделом. На Белградском почтамте телеграмму, естественно, задержали. Но с помощью друзей журналист переправился за Дунай и отправил телеграмму с первой венгерской пристани. На следующий день она появилась в газете за подписью Гиляровского и обошла всю мировую прессу. Цель была достигнута – Милан исчез из Сербии. Репортажи Гиляровского неизменно вызывали общественный резонанс, но все же не дотягивали до полноценных расследований в силу самой специфики жанра репортажа и того, что Чехов, говоря о Гиляровском, называл «трескучими описаниями».
Из книги Судебные речи известных русских юристов автора Коллектив авторовIV. Жуковский Владимир Иванович Жуковский Владимир Иванович (1836--1899 гг.) -- окончил юридический факультет Петербургского университета в звании кандидата в 1861 году. В 1862 году поступил на должность судебного следователя в Оренбургской губернии. В последующем работал на
Из книги Энциклопедия юриста автора Автор неизвестенДело о крушении парохода "Владимир" По данному делу суду были преданы Криун -- капитан русского парохода "Владимир" и Пеше -- итальянский подданный, капитан итальянского парохода "Колумбия", обвинявшиеся в совершении неправильных маневров по управлению вверенных им
Из книги Журналистское расследование автора Коллектив авторовVII. Спасович Владимир Данилович Спасович Владимир Данилович (1829--1908 гг.) -- родился 16 января 1829 г. в г. Речице Минской губернии. Начальное образование он получил в минской гимназии, которую в 1845 году окончил с золотой медалью. В 1849 году по окончании юридического факультета
Из книги Жизнь и деяния видных российских юристов. Взлеты и падения автора Из книги История Российской прокуратуры. 1722–2012 автора Звягинцев Александр ГригорьевичВладимир Львович Бурцев. Разоблачение Азефа Личность Владимира Львовича Бурцева (1862 – 1942) достаточно уникальна для того, чтобы рассказать о нем подробнее. В разное время его называли по-разному: журналистом, историком, следователем, революционером. Эмигрантская
Из книги Русская правда. Устав. Поучение [сборник] автора Мономах ВладимирАлександр Невзоров и «600 секунд»: классика городского репортажа В конце 1980-х годов Ленинградское телевидение имело статус общегосударственного, его передачи могли приниматься на большей части Советского Союза. Более того, именно Ленинградское телевидение, в противовес
Из книги История политических и правовых учений: Учебник для вузов автора Коллектив авторов Из книги автора Из книги автора Из книги автораВяземский Александр Алексеевич, князь (1727–1793), действительный тайный советник * * *Родился в родовитой княжеской семье. Образование получил в Сухопутном кадетском корпусе, где наряду с другими дисциплинами основательно изучал право. Окончил корпус в 1747. Во время войны с
Из книги автораДолгоруков Алексей Алексеевич, князь (1767–1834), действительный тайный советник * * *Принадлежал к старинному княжескому роду. Получил хорошее домашнее образование. В девятилетнем возрасте записан на службу в артиллерию, затем переведен в лейб-гвардии Измайловский полк. С
Из книги автораХвостов Александр Алексеевич (1857–1922), действительный тайный советник * * *Родился в семье потомственного дворянина Орловской губернии. Получил образование в престижном учебном заведении - Императорском Александровском (бывшем Царскосельском) лицее. В 1878 начал службу в
Из книги автораДемьянов Александр Алексеевич (1865–1925), судебный деятель Родился в семье крупного помещика Бежецкого уезда Тверской губернии. Юридическое образование получил в Петербургском университете. Состоял на разных должностях в управе от секретаря до ее председателя. В 1899 году
Из книги автораАкулов Иван Алексеевич (1888–1937), известный советский государственный деятель * * *Родился в Петербурге в бедной семье. Образование получил в начальной, а затем торговой школе, которую окончил с отличием. Учиться ему больше не довелось. Работать начал с 16 лет. В 1907 вступил в
Из книги автора Из книги автора3. Владимир Мономах В 1113 г., после смерти Святополка, киевляне во время большого мятежа пригласили занять великокняжеский стол переяславского князя Владимира Мономаха (1113-1125), которому «вси люди были рады... и сяде на княжение в мире и с радостию» и «мятеж улегся». К тому
