18 сентября (5 сентября по ст. ст.) Православная Церковь празднует день памяти святого благоверного князя Глеба. Благоверный князь Глеб, во святом крещении Давид, является одним из первых русских мучеников-страстотерпцев. Он пострадал вместе со своим братом князем Борисом (во святом крещении Романом).

Автор «Истории государства Российского» Н.М. Карамзин подчеркивает: князь Глеб, сын крестителя Киевской Руси, святого равноапостольного князя Владимира, стал первым муромским князем. Матерью Глеба, как и его старшего брата Бориса, по мнению великих российских историков Соловьева и Татищева, была византийская царевна Анна. Глеб Владимирович, князь муромский, родился около 984 года, но точная дата неизвестна.

Великий князь Владимир питал особую слабость к «младшим царственным» детям, выделяя их среди своих двенадцати сыновей. Вероятно, это и сыграло роковую роль в их будущей судьбе.

ПРИЕЗД КНЯЗЯ

Вот как описывает приезд князя Глеба в свою вотчину, город Муром, наш первый краевед Алексей Алексеевич Титов в «Историческом обозрении города Мурома»:

«Юный князь, под руководством попечителя беспрепятственно достигнув города, думал, что граждане, приняв его как крепкого владетеля, отличаемого более других любовью Владимира Великого, скоро обратятся к познанию христианской веры. Но в этом отношении он не имел блаженного удела своего родителя. Жители Мурома не приняли от Глеба и бывшей с ним духовной миссии учения христианского. На них не подействовал даже пример соседей-суздальцев, принявших в 991 году христианскую веру По убеждению самого Владимира и двух епископов, народно для сего туда приходивших, не приняли потому, что народ Муромской области, обращавшийся более других в делах торговли и местной промышленности, неохотно принимал религиозные внушения, опасаясь допустить без особого испытания веру, с отечественными их преданиями не согласную…» .

Вот и пришлось молодому князю основать свой двор не в центре Мурома, в крепости, а устроить его на самом краю, в бору. Для собственной безопасности он приказал укрепить свой двор крепкой и высокой стеной.

В нем и проживал со своими придворными и духовенством, как сын государя Российского, несколько лет.

Трудно сказать, когда князь Глеб выехал из Киева в Муром в свой удел. По летописи, Владимир раздал города своим двенадцати сыновьям в 988 году. В то время Глеб был еще младенцем, или, что вероятнее, по мнению историков, совсем не родился. Ведь в трагическом 1015 году князь Борис, любимый брат его, изображается юношею, у которого только что пробиваются усы и борода; а Глеб был моложе Бориса. Полагают, что прибытие Глеба на Муромскую землю можно приблизительно отнести к 1010 году.

БРЕШЬ В ЯЗЫЧЕСКОМ НЕВЕЖЕСТВЕ

Нет сомнения, что главною заботою молодого князя было насаждение христианства в связи с заботами великого князя Владимира о распространении новой религии. Но эту задачу кардинально ему так и не удалось решить. Как сказано в прологе о Святом Глебе: «…много покусився невозможе одолети его (Мурома) и обратити во Св. Крещение; но поживе вдале его два поприща (два лета) и от Святополка позван лестию».

После смерти князя Глеба язычество оставалось основой веры жителей земли Муромской. «Привить» основы христианства удалось сделать лишь князю Константину спустя почти сто лет.

Муром на рубеже X-XI веков считался достаточно крупным и развитым экономически городом. Имел тесные торговые связи с Камской Булгарией, арабским Востоком и Скандинавией. Поэтому относительно религии у жителей города были свои аргументы. Принципами не торговали, а свою природную веру не предавали и хранили, сколько могли.

Князь Глеб поселился и основал княжеский двор выше по реке. Здесь он устроил первый храм во имя Всемилостивого Спаса, а затем монашескую обитель для просвещения Муромской земли Христовой верой. Ныне это Спасо-Преображенский мужской монастырь. После зверского убийства князь Глеб был канонизирован и стал первым святым Руси -страстотерпцем.

Позже в Спасо-Преображенском монастыре, в обители пребывали святитель Василий, епископ Муромский и Рязанский, святые благоверные князь Петр и княгиня Феврония, праведник Савва Мошокский. А преподобный Серафим Саровский посещал в монастыре святого старца Антония Грошовника.

Есть и другая версия пребывания в Муроме своего первого князя. Известно, что в 988 году князь Владимир разделил свою землю между сыновьями. Муром достался Глебу. Когда тот прибыл в город, ему не повезло. Жители оказались злостными язычниками. Они не приняли веру христианскую и не пустили его в город.

Имея дружину, молодой князь мог силой заставить муромцев впустить его. Но он решил не вступать в город силой. Князь Глеб оставил Муром и поселился в 12 верстах от него «на реке Ишне» (ныне Ушна).

По преданию, он неукоснительно выполнял волю своего родителя Великого князя Киевского Владимира, который «повеле ему в Муроме ставити святыя церкви». Считается, что именно князь Глеб основал монастырь рядом со своим княжеским двором на реке Ушне, где позже выросло село Борисоглеб. Свято-Борисоглебский монастырь успешно просуществовал свыше 600 лет и был ликвидирован указом императрицы Екатерины Великой в 1764 году, как и многие другие монастыри России. Его остатки и по сей день украшают это старинное село.

Но в любом случае именно князю Глебу принадлежит честь первого сеятеля христианства на Муромской земле. Именно он пробил первую брешь в языческом невежестве и темноте, которые еще долгое время царили на нашей древней земле.

ТРАГЕДИЯ НА РЕКЕ СМЯДЫНИ

1015 год. Он вошел в историю Древней Руси как один из самых мрачных. Именно в этот год случилось страшное злодеяние в великокняжеском роду Рюриковичей. По дороге в Киев, по указанию сводного брата Святополка, рвущегося к власти, был убит первый муромский князь — Глеб. В «Повести временных лет» Святополк показан как пример исключительно отрицательного князя. В его облике нет ни единой светлой черты, все его поступки — злодеяния.

Заняв освободившийся престол после кончины великого князя Киевского и крестителя Руси Владимира, он боялся всех и всего. Святополк чувствовал себя неуверенно. И он замыслил убийство: «Избью всю братью свою, и приму власть руськую един».

А произошло это следующим образом. В 1015 году князь муромский Глеб получил от своего старшего брата Святополка из Киева послание. Тот писал, что Глебу необходимо поскорее приехать в стольный град Киев, ибо отец болен и зовет его попрощаться: «Пойде вборзе, отец тя зовет, нездрав велеми». Как любящий сын, князь Глеб не мог остаться равнодушным и, взяв с собою малую дружину, отправился в путь.

Князь не сразу выехал в Киев. Он сначала заехал к своему брату Борису в Ростов Великий, где тот княжил. Но Глеб не застал дома брата. Тот ранее был послан отцом во главе большой великокняжеской дружины воевать с печенегами. И не знал муромский князь, что брат уже погиб от руки наемных убийц.

Затем муромского князя видели в Великом Новгороде, где княжил старший брат Ярослав. Глеб предложил тому поехать вместе с ним и навестить больного отца. Но Ярослав отказался. Более того, он пытался отговорить его от подозрительной поездки. Но младший брат не послушал.

С коня Глеб с дружиной пересел на ладью и взял курс по притоку Днепра речке Смядыни в сторону Смоленска. Вот тут-то и догнали его посланцы брата Ярослава, который в недалеком будущем войдет в историю Древней Руси под прозвищем Мудрый.

В своем послании старший брат предупреждал: «Не ходи, брате, отец ти умер, а Борис убиен от Святополка».

Великое горе охватило князя Глеба. Услышав это, он стал плакать и молиться, а тем временем подоспели посланные Святополком убийцы, которых тот отправил перехватить Глеба по дороге. Незаметно подкравшись к кораблю князя, убийцы захватили его и обезоружили всех его слуг. Случилась эта трагедия при впадении Смедыни в Днепр, в пяти верстах от Смоленска.

Тело муромского князя сбросили на берег и оставили его между двух берез в простом грубо сколоченном гробу, словно простолюдина, а сами ускакали прочь. Когда местные жители, спустя несколько лет, обнаружили его, то им показалось, что убили Глеба совсем недавно. Его привезли в Вышгород и погребли в церкви св. Василия рядом с братом Борисом, которого постигла такая же трагедия на полтора месяца ранее.

Позже великий князь Ярослав изгнал предателя-братоубийцу Святополка из Киева. Вскоре повелел он перенести мощи Глеба и Бориса в столицу и похоронить в церкви святого Василия. После большого пожара этого храма, казалось, тела должны были сгореть начисто. Но огонь их пощадил. И 2 мая 1072 года мощи перенесли во вновь построенный храм во имя Бориса и Глеба в стольном граде Киеве. Последнее перезахоронение случилось при Владимире Мономахе 2 мая 1115 года.

Христианский подвиг князя

Почему князь дал себя убить? Этот вопрос волнует многие поколения исследователей истории Древней Руси. С высоты нашего времени трудно понять, что князь Муромский Глеб Владимирович при приближении смерти вел себя смиренно. Тем более, он знал, что на пути в Киев его ждет неминуемая смерть.

Были и другие предвестники трагедии. По время движения по дороге случилась плохая примета: конь Глеба оступился. Князь повредил себе ногу. Нашлось и прямое предупреждение, когда он получил от старшего брата Ярослава письменную весть о смерти великого князя Владимира и убийстве Бориса от рук подосланных Святополком наемников. Но князь Глеб и не даже не пытался защищаться, чтобы спасти свою жизнь. Он взмолился: «Увы мне, господи! Лучше бы ми умрете с братом, нежели житии на свете семь».

На всех иконах и во многих повествованиях муромский князь Глеб показан совсем еще юным и чуть ли не отроком. Хотя на княжение в пресветлом граде Муроме он был поставлен отцом в 988 году, как сообщается в «Повести временных лет». Коварное же убийство произошло в 1015 году. Выходит, что княжил Глеб на муромской земле целых 27 лет! К сожалению, история не доносит нам его возраста реального вступления в княжение. Возможно, за него это делали наместники. Но даже если он был провозглашен муромским князем в год своего рождения, то он явно был не юнцом и вполне мог за себя постоять. Тем более, что его дружина находилась рядом.

Автор «Повести временных лет» в отступлении от трагического повествования рассказал о «встрече родных братьев в раю». Они были очень счастливы и радуются тому, что больше никогда не разлучатся. Автор завершил жизнеописание князей-мучеников великой похвалою. Он сравнил их подвиг с подвигом самого Христа, ибо Борис с Глеб пожертвовали своими жизнями, молясь за счастье живых соотечественников.

Имена братьев уже в древние времена были овеяны ореолом святости. Их гибель воспринималась как подвиг гражданского и религиозного подвижничества. Сверхсмирение братьев возвело их поступок в ранг религиозного подвига. Они не просто были убиты, а добровольно приняли смерть с тем, чтобы ни в чем не преступить не только родственные и гражданские установления, но и религиозные, не только человеческие, но и божеские.

Первый русский святой

Князь Глеб отдал свою жизнь ради мира между князьями и спокойствия своей Родины. Этим он обеспечил себе жизнь вечную. Точная дата его канонизации вызывает споры. По мнению А.А. Шахматова, она связано с перенесением около 1020 года тела Глеба с берега реки Смядыни в Вышгород и его погребением у церкви Святого Василия. А историк В.П. Васильев в своём сочинении «История канонизации русских святых» (1893 год) также связывает начало почитания с вышеуказанным фактом, но расширяет временные рамки канонизации до 1039 года. Но в любом случае муромский князь Глеб, как и его единокровный брат Борис, является первым русским святым. Он же считается лервопросветителем Муромо-Рязанской страны, где память о нем с древнейших времен и доселе хранится как о первом проповеднике христианской веры и о покровителе.

В 1072 году в честь святых князей установлено годовое празднество. «Как первые русские святые, -говорит профессор Голубинский, — они признаны были патронами Русской земли, и по этой причине в период домонгольский их память праздновалась весьма торжественно, была причисляема к годовым праздникам Русской церкви».

И в послемонгольский период память их пользовалась у нас великим почетом: об этом свидетельствует множество храмов и монастырей в разных местах, посвященных их имени. Во время нашествия монголов Вышгород был вконец разорен, церкви его разграблены или уничтожены. Мощи святых Бориса и Глеба исчезли неизвестно куда. Хотя попытки отыскать их следы делались на протяжении многих веков, том числе при императрице Елизавете Петровне в 1743 году, при Александре I в 1814 и 1816 годах и в новейшее время. Но все поиски остались напрасными.

В Муроме уже в XII веке существовала церковь святых Бориса и Глеба. И таких было множество по всей домонгольской Руси. Были популярны изображения Глеба и Бориса. Интересно отметить, что Муромо-Рязанская епархия в старину называлась Борисоглебской в честь святого Глеба, перводержавца и первопросветителя Муромо-Рязанской земли.

Сегодня мало кто знает, что в 1853 году на месте кончины святого Глеба был великолепно обустроен древний Смядынский колодезь. Это сделал на собственные средства муромский купец, городской глава А.В. Ермаков в знак особенного почтения к памяти хранителя и покровителя города Мурома.

Сегодня в Муроме не существует церкви в честь святого покровителя города князя Глеба. Нет и памятника святому князю Глебу, хотя он заслуживает его, как никто другой. Такой памятник наверняка бы не только украсил Муром и привлек новых туристов и верующих людей к православной церкви, но и сыграл бы положительную роль в воспитании новых поколений горожан.

Святые благоверные князья-страстотерпцы БОРИС и ГЛЕБ (†1015)

Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб (в святом Крещении — Роман и Давид) — первые русские святые, канонизированные как Русской, так и Константинопольской Церковью. Они были младшими сыновьями святого равноапостольного князя Владимира (+ 15 июля 1015).

У Владимира имелось двенадцать сыновей от разных жен. Старшие дети Владимира жили не дружно и часто враждовали между собой. Они были рождены во то время, когда князь пытался ещё укрепить языческую веру. Страсти тогда кипели нешуточные. Святополк родился от гречанки, бывшей монахини, которую Владимир взял в жены после брата, который им был свергнут с престола. Ярослав родился от Рогнеды Полоцкой, у которой Владимир убил отца и братьев. А затем сама Рогнеда пыталась убить Владимира, приревновав к Анне Византийской.

Борис и Глеб были младше и родились примерно в годы Крещения Руси. Их мать была из Волжской Булгарии. Они были воспитаны в христианском благочестии и любили друг друга. Борис был наречен в святом крещении Романом, Глеб — Давидом. Часто бывало так, что Борис читал какую-нибудь книгу — обычно жития или мучения святых, — а Глеб сидел подле него и внимательно слушал, и так пребывал Глеб неотступно возле брата, потому что был еще мал.

Когда сыновья стали взрослеть, Владимир поручил им управление территориями. Борису достался Ростов, а Глебу — Муром. Княжение Глеба в Муроме оказалось нелегким. Рассказывают, что муромские язычники не допустили его в свой город, и князю пришлось жить вне пределов городских стен, в пригороде.

Русь в XI веке.

Однако Бориса Владимир не отпустил в Ростов и держал при себе в Киеве. Он любил Бориса более других своих сыновей, во всем доверялся ему и намеревался передать ему великое княжение. Борис был женат на Эгнес, датской принцессе и со временем уже прославился как храбрый и искусный воин.

Незадолго до своей смерти великий князь Владимир призвал Бориса в Киев и направил его с войском против печенегов. Вскоре после отъезда Бориса Владимир умер. Это случилось 15 июля 1015 года в сельце Берестовом, близ Киева.

В это время в столице оказался один Святополк, который не замедлил воспользоваться своим положением и самовольно захватил власть в Киеве, провозгласив себя Великим князем Киевским. Он задался целью скорее избавиться от братьев-соперников, пока те ничего не предприняли.

Святополк решил скрыть смерть отца. Ночью по его приказу в княжеском тереме разобрали помост. Тело Владимира завернули в ковер и спустили на веревках на землю, а затем отвезли в Киев, в церковь Пресвятой Богородицы, где и похоронили, не воздав ему должных почестей.

Борис, тем временем, не найдя печенегов, повернул обратно к Киеву. Весть о смерти отца и вокняжении в Киеве Святополка застала его на берегу небольшой речки Альта. Дружина уговаривала его пойти в Киев и занять великокняжеский престол, но святой князь Борис, не желая междоусобной распри, распустил свое войско: “Не подниму руки на брата своего, да еще на старшего меня, которого мне следует считать за отца!” Услыхав это, дружина ушла от него. Так Борис остался на Альтинском поле лишь с немногими своими слугами.

Святополк послал Борису лживое послание с предложением дружбы: "Брат, хочу в любви с тобой жить, а к тому, что отец тебе дал, еще прибавлю!" Сам же, в тайне от всех, направил наёмных убийц, верных ему бояр Путша, Талеца, Еловита (или Еловича) и Ляшко убить Бориса.

Святой Борис был извещен о таком вероломстве Святополка, но не стал скрываться и, подобно мученикам первых веков христианства, с готовностью встретил смерть.

Убийство Бориса

Убийцы настигли его, когда он молился за утреней в воскресный день 24 июля 1015 года в своем шатре на берегу реки Альты. Словно дикие звери набросились они на святого и пронзили его тело. Любимый слуга Бориса, некий угрин (венгр) по имени Георгий, прикрыл его собою. Его тут же убили вместе с князем и отрубили голову, чтобы снять с шеи золотое украшение -гривну, которую когда-то в знак любви и отличия, князь подарил ему.

Однако святой Борис был еще жив. Выйдя из шатра, он стал горячо молиться, а потом обратился к убийцам: "Подходите, братия, кончите службу свою, и да будет мир брату Святополку и вам" . В это время один из убийц пронзил его копьем. Тело его завернули в шатер, положили на телегу и повезли к Киеву. Есть версия, что в дороге Борис еще дышал и, узнав об этом, Святополк послал двух варягов прикончить его. Тогда один из них извлек меч и пронзил его в сердце. Тело Бориса привезли тайно в Вышгород и похоронили в церкви святого Василия. Ему было около 25 лет.

В живых еще оставался князь Муромский Глеб. Святополк решил хитростью заманить Глеба в Киев: Глебу отправили гонцов с просьбой приехать в Киев, так как отец тяжко болен (для чего Святополк и скрывал смерть отца). Глеб тотчас сел на коня и с малой дружиной помчался на зов. Но его настиг гонец от брата Ярослава: "Не езжай в Киев: отец твой умер, а брат твой Борис убит Святополком!" .

Глубоко скорбя, святой князь предпочел смерть, нежели войну с братом. Встреча Глеба с убийцами произошла в устье реки Смядыни, неподалеку от Смоленска. Он обратился к ним с трогательной мольбой пощадить «колос еще не созревший, соком беззлобия налитый». Затем, вспомнив слова Господа, «что за имя Мое преданы будете братьями и родичами», вручил Ему свою душу. Малая дружина Глеба, увидев убийц, пала духом. Главарь, по прозвищу Горясер, глумясь, велел повару, бывшему при Глебе, зарезать князя. Тот, «именем Торчин, вынув нож, зарезал Глеба, как безвинного ягненка». Ему было около 19 лет. Тело его было брошено на берегу, и так лежало в безвестности, между двумя колодами. Но ни зверь, ни птица не тронули его. Долго о нем никто не знал, но иногда в этом месте видели зажженные свечи, слышали церковное пение. Лишь через много лет, по повелению князя Ярослава, оно было перенесено в Вышгород и положено в церкви святого Василия рядом с Борисом. Позже Ярослав Мудрый построил на этом месте каменный пятиглавый Борисоглебский собор, который вскоре стал семейным храмом Ярославичей, святилищем их любви и верности, братского согласия и служения Отечеству.

Благоверные князья-страстотерпцы не захотели поднять руку на брата, но Господь Сам отомстил властолюбивому тирану: «Мне отмщение и аз воздам» (Рим. 12:19) .

Князь Ярослав, собрав войско из новгородцев и наемников-варягов, двинулся на Киев и изгнал Святополка из Руси.

Решающее сражение между ними состоялось в 1019 году на реке Альте — на том самом месте, где был убит святой князь Борис. По свидетельству летописцев, когда разгромленный Святополк бежал с поля брани, напала на него болезнь, так что ослабел он всем телом и не мог даже на коня сесть, и несли его на носилках. Святополк, названный русским народом Окаянным , бежал в Польшу и, подобно первому братоубийце Каину, нигде не находил себе покоя и пристанища и был объят таким страхом, что везде чудилось ему, что преследуют его, и он умер за пределами своего отечества, «в некоем пустынном месте». А от могилы его исходил смрад и зловоние. «С того времени, — пишет летописец, — затихла на Руси крамола».

У Владимира были и другие сыновья, погибшие в усобице. Святослав, князь Древлянский, был убит Святополком, но не причислен к лику святых, потому что включился в борьбу за власть и собирался привести венгерское войско на помощь. Другой брат - победитель Ярослав - с оружием в руках пошел на брата. Но он не проклят как Святополк. Недаром Ярослав имел прозвище Мудрый. Многолетними трудами, постройкой храмов, принятием законов заслужил он быть причисленным к благоверным князьям, являя собой образец выдающегося правителя.

С рациональной точки зрения смерть святых братьев кажется бессмысленной. Они не были даже мучениками за веру в подлинном смысле этого слова. (Церковь чтит их как страстотерпцев — этот чин святости, кстати, не известен византийцам).

Жизнь святых страстотерпцев была принесена в жертву главной христианской ценности — любви. «Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец» (1 Ин. 4:20) . Они приняли смерть в знак беспредельной любви ко Христу, в подражание его крестной муке. В сознании русских людей своей мученической кончиной они как бы искупали грехи всей Русской земли, еще недавно прозябавшей в язычестве. Через их жития, писал выдающийся русский писатель и историк Г. П. Федотов, "образ кроткого и страдающего Спасителя вошел в сердце русского народа навеки как самая заветная его святыня".

Святые братья сделали то, что в те времена на Руси, привыкшей к кровной мести, было еще ново и непонятно, они показали: за зло нельзя воздавать злом даже под угрозой смерти.

Впечатление от их поступка было настолько велико, что вся земля признала их святыми. Это был переворот от языческого сознания (властолюбие и нажива) к христианству (достижение духовного и нравственного идеала).

Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб (Автор - иконописец Виктор Морозов, он же Изограф Морозов)

Борис и Глеб были первыми святыми, канонизированными Русской Церковью. Даже их отец, князь Владимир, был причислен к лику святых намного позже. Их чтили в его тогдашнем центре — Константинополе, икона Бориса и Глеба была в константинопольской Софии. Их житие было включено даже в армянские Минеи (книги для чтения на каждый месяц). Прославляя святых, посвященное им сказание говорит, что стали они помощниками людей «всех земель».

На Руси было, по крайней мере, три города с названием Борисоглебск. Количество же церквей и монастырей, освящённых во славу святых благоверных князей Бориса и Глеба, вряд ли кто брался подсчитывать. Святые Борис и Глеб — особые покровители, защитники Русской земли. Их именем освобождались от уз невинные, а иногда и прекращались кровавые междоусобицы.

Известны многие случаи их явления в трудное для нашего Отечества время, например, — накануне сражения на Неве в 1240 году (когда св. Борис и Глеб явились в ладье, посреди гребцов, "одетых мглою", положив руки на плечи друг другу... "Брате Глебе, сказал Борис, вели грести, да поможем сроднику нашему Александру" ), или накануне великой Куликовской битвы в 1380 году (когда святые братья явились в облаке, держа в руках свечи и обнаженные мечи, сказав воеводам татарским: «Кто вам велел истреблять отечество наше, от Господа нам дарованное?» и стали они сечь врагов, так что никто из них не уцелел).

Имена Борис и Глеб так же, как Роман и Давид, были излюбленными во многих поколениях русских князей. Братья Олега Гориславича носили имена Роман (+ 1079), Глеб (+ 1078), Давыд (+ 1123), один из сыновей его носил имя Глеб (+ 1138). У Мономаха были сыновья Роман и Глеб, у Юрия Долгорукого - Борис и Глеб, у святого Ростислава Смоленского - Борис и Глеб, у святого Андрея Боголюбского - святой благоверный Глеб (+ 1174), у Всеволода Большое Гнездо - Борис и Глеб. Среди сыновей Всеслава Полоцкого (+ 1101) - полный набор «борисоглебских» имен: Роман, Глеб, Давид, Борис.

Материал подготовил Сергей ШУЛЯК

для Храма Живоначальной Троицы на Воробьевых горах

Молитва благоверным князьям Борису и Глебу
О двоице священная, братия прекрасная, доблии страстотерпцы Борисе и Глебе, от юности Христу верою, чистотою и любовию послужившии, и кровьми своими, яко багряницею, украсившиися, и ныне со Христом царствующии! Не забудите и нас, сущих на земли, но, яко тепли заступницы, вашим сильным ходатайством пред Христом Богом сохраните юных во святей вере и чистоте неврежденными от всякаго прилога неверия и нечистоты, оградите всех нас от всякия скорби, озлоблений и напрасныя смерти, укротите всякую вражду и злобу, действом диавола воздвигаемую от ближних и чуждих. Молим вас, христолюбивии страстотерпцы, испросите у Великодаровитаго Владыки всем нам оставление прегрешений наших, единомыслие и здравие, избавление от нашествия иноплеменных, междоусобныя брани, язвы и глада. Снабдевайте своим заступлением страну нашу и всех, чтуших святую память вашу, во веки веков. А минь.

Тропарь, глас 4
Днесь церковная разширяются недра, / приемлющи богатство Божия благодати, / веселятся русстии собори, / видяще преславная чудеса, / яже творите приходящим к вам верою,/ святии чудотворцы Борисе и Глебе, // молите Христа Бога, да спасет души наша.

Тропарь, глас 2
Правдивая страстотерпцы и истинныя Евангелия Христова послушатели, целомудренный Романе с возлюбленным Давидом, не сопротив стаста врагу сущу брату, убивающему телеса ваша, душам же коснутися не могущу: да плачется убо злый властолюбец, вы же радующеся с лики ангельскими, предстояще Святей Троице, молитеся о державе сродников ваших, Богоугодней быти, и сыновом Российским спастися.

Кондак, глас 4
Явися днесь в стране Русстей / благодать исцеления / всем, к вам, блаженнии, / приходящим и вопиющим: // радуйтеся, заступницы теплии.

Одно из самых темных мест первоначальной отечественной истории - смерть князей Бориса и Глеба, ставших впоследствии первыми русскими святыми. Официально считается, что оба брата были убиты по приказу Святополка «Окаянного», которого затем изгнал из Киева знаменитый Ярослав, прозванный потомками «Мудрым». Эта версия подтверждается летописями, агиографическими сказаниями и повестями, содержится в качестве основной или единственной в многочисленных учебниках, энциклопедиях и монографиях.

Однако даже при беглом прочтении источников возникают серьезные сомнения в правдоподобности описанных событий. Судите сами.

Первое упоминание Святополка и Ярослава в летописи относится к 988 году. Автор сначала перечисляет всех двенадцать сыновей Владимира, а затем описывает, кто на какой стол был в том году посажен. Вряд ли тогда уже родились все отпрыски великого князя, но нас пока интересуют только самые старшие. Вышеслав сел в Новгороде, Изяслав стал основателем Полоцкой династии, Святополку достался Туров, а Ярославу - Ростов.

Следующей строкой идет известие о смерти Вышеслава (на самом деле он умер намного позже, за несколько лет до смерти Владимира). Ярослав переходит в Новгород, Ростов достается Борису, Глеб становится муромским князем, Святослав - древлянским, Всеволод - волынским, а Мстислав едет в отдаленную Тмуторокань. Изяслав к тому времени уже умер, и в Полоцке правит его сын Брячислав.

И вот здесь - первая недомолвка летописи. Почему нет упоминания самого старшего из наследников, Святополка? По идее, именно он должен был занять новгородский стол. Запомним этот важный момент и идем дальше.

Наша история начинается в 1014 году. Ярослав, сидящий в Новгороде, отказывается выслать отцу законную дань в две тысячи гривен. Владимир начинает собирать войско и отдает приказ торить дороги и мостить переправы. Однако отцу не доведется выступить в поход против сына. Его сваливает тяжелый недуг. Летописец говорит, что «не дал Бог дьяволу радости». Несмотря на столь оптимистичное заявление, эти события становятся прологом долгой десятилетней войны между потомками Владимира.

На следующий год старый князь умирает. Незадолго до этого Борис, находящийся в Киеве при отце, отправляется в поход на печенегов. Он ведет дружину Владимира и киевское войско (ополчение). Вот тут-то и начинаются странности. Власть в Киеве захватывает не совсем понятно как там очутившийся Святополк. Он начинает раздавать киевлянам подарки и «имение», те берут, но все равно (по словам летописца) хотят Бориса.

Одновременно Святополк посылает гонцов с вестью о смерти отца к Борису, который в это время возвращается назад, так как печенегов «не нашел». Дружина и киевское войско предлагают Борису идти на Киев и брать власть. Тот отказывается, мотивируя это тем, что не пойдет против старшего брата, тот ему теперь «вместо отца» и т.д.

Вообще-то, агиографические повести и сказания представляют Бориса и Глеба совсем юными, у них даже борода и усы то ли не растут, то ли совсем малы. Однако, судя по всему, в те годы Борису было уже примерно 27-28 лет. По тем временам, когда начинали самостоятельно княжить в 15-16 лет, этот возраст уж никак не назовешь младенческим.

Дружина и вои бросают незадачливого князя и уходят. Святополк узнает об этом и едет в Вышгород. Местные бояре соглашаются поехать и убить Бориса. Всё это время последний сидит в своем шатре на Альте (приток Трубежа), молится, плачет и распевает псалмы. Даже, когда он узнает, что его хотят убить, ничего не предпринимает. Заговорщики врываются в шатер и пронзают князя и его слугу сулицами (короткие копья). При этом слуге отрубают голову (немаловажная деталь, запомним её, как и весь антураж с ночным нападением).

Убийцы везут тело Бориса в Вышгород. По дороге тот начинает подавать признаки жизни, это становится известно Святополку, который посылает двух варягов добить Бориса. Последняя подробность вообще выглядит просто фантастически. Как Святополк узнал о том, что Борис ещё жив, зачем он посылал варягов его добить (почему это не могли сделать сами заговорщики - совесть проснулась, что ли?), как те успели так быстро обернуться и т.д.

Не менее странно и поведение Бориса. Он - сын великого киевского князя, вполне законный наследник правителя огромной восточноевропейской империи. Отец незадолго до смерти вызывает его к себе, фактически делает своим соправителем, отдает под начало личную дружину и войско стольного града. И дружина, и сами киевляне хотят видеть Бориса своим князем. О чем это говорит? Думается, о том, что личные качества Бориса вполне устраивали и профессиональных воинов, и средние зажиточные слои киевлян (тех, из кого и состояло воинское ополчение). То есть - он был как минимум смелым и решительным воякой, в то же время, наверное - достаточно умелым и жестким администратором.

И вдруг Борис отказывается от предложенной ему самой судьбой власти, начинает проливать слезы, распевать псалмы и ничего не предпринимает даже после того, как узнает, что против него уже высланы убийцы. Честно говоря, образ этого «непротивленца злу» и «ботаника-интеллигента» никак не вяжется с реальным русским князем, любимцем дружины и обеспеченных слоев «вооруженного народа». Понятно, что авторы летописи могли и слегка присочинить, придавая облику Бориса «святости», как они её понимали. Но в любом случае - поведение Бориса логичным никак не назовешь.

Самое интересное, что не совсем логично и поведение «окаянного» Святополка. Он прекрасно знает, что ему не подчинятся ни Ярослав, ни Мстислав, ни Брячислав. Будет война. При этом Борис (и Глеб) не выказывают ему ни малейшего сопротивления (как старшему в роду). А он зачем-то приказывает убить своих потенциальных союзников. Ничем другим, как «окаянностью», это и не объяснишь. Летописец, впрочем, особо и не пытается.

С Глебом же история выходит совсем странная. Святополк отправляет ему гонца с наказом «прибыть к умирающему отцу». Тот едет из Мурома на Волгу, затем - на Смоленск, чуть ниже города садится в корабль (или насад). Вообще-то, путь из Мурома в Киев никак не лежит ни через Волгу, ни через Смоленск и проходит значительно южнее. Если по рекам - то по Оке и потом через притоки Десны - в Чернигов. Можно было бы предположить, что Глеб едет из Ростова, где временно княжит вместо отозванного в Киев Бориса. Однако, учитывая более чем странное поведение его личной охраны (отроков), такой вариант тоже маловероятен.

По пути Глеба встречают гонцы от Ярослава (из Новгорода), которые сообщают о смерти отца и убийстве Бориса. Глеб тут же начинает проливать слезы (и, наверное, распевать псалмы). Прибывшие вскоре от Святополка убийцы при полном непротивлении людей Глеба отдают приказ личному повару последнего (!) зарезать своего господина ножом. Что тот и делает.

Более глупой и нелогичной версии придумать, наверное, было просто невозможно. Зачем Глеб поперся в кружной путь через Волгу и Смоленск? Почему его отроки не оказали ни малейшего сопротивления? Если он был таким мягкотелым, что его откровенно презирали собственные люди, включая личного повара - зачем вообще было его убивать, какую опасность он мог представлять для старшего в роду Святополка? И вообще - не слишком ли много нерешительных рохлей среди сыновей и наследников великого князя?

В общем, ясно, что официальная версия никуда не годится. А что же было на самом деле? Восстановить картину помогают зарубежные источники. Но сначала очень кратко опишем последующие события в трактовке летописи.

После смерти Глеба по приказу Святополка убивают Святослава древлянского. Ярослав в следующем году (1016) выступает против Святополка и побеждает его. Последний бежит в Польшу и возвращается через два года (1018) с армией польского короля Болеслава. Теперь спасается бегством уже Ярослав. Ещё через год Святополк изгоняет ляхов. Ярослав выступает в новый поход и одерживает окончательную победу, в том числе и над союзными Святополку печенегами. Святополк бежит и умирает от ран.

А теперь обратимся к хронике Титмара Мерзебургского, который до конца 1018 года был епископом немецких земель на границе с Польшей. По сведениям Титмара, один из сыновей Владимира был женат на дочери польского короля Болеслава. О том же сообщает и польская хроника Галла Анонима. Учитывая то, что Святополк был одним из старших сыновей (после умершего Изяслава и Вышеслава) и бежал затем именно в Польшу, очевидно, речь идет именно о нем.

Судя по всему, поначалу Владимир хотел сделать Святополка своим наследником и возможно даже соправителем. Однако затем он заподозрил заговор и заключил сына в темницу (вместе с женой и её священником Рейнберном). Вероятно, именно к этому времени относится смерть новгородского князя Вышеслава и как раз по этой причине Святополк не указан в перечне сыновей, получивших новые уделы.

Но тогда получается, что во время смерти Владимира Святополк сидел в заключении! По свидетельству Титмара, ему удалось бежать лишь спустя некоторое время, причем жена оставалась в Киеве, под замком. Значит, Святополк никак не мог организовать убийство Бориса, Глеба и Святослава (если они произошли в 1015 году, как утверждает летопись). Более того, не мог он и сражаться с армией пошедшего в 1016 году на Киев Ярослава!

С кем же тогда последнему пришлось бороться за стольный град? Понятно, что в 1018 году именно Святополк вместе с Болеславом изгонял Ярослава (тут хроника Титмара подтверждает сведения летописи). Нет особых сомнений и в том, что Ярослав правил Киевом с 1016 года. Но - кого ему пришлось побеждать в битве на берегах Днепра? Здесь нам сведения Титмара ничем не могут помочь, он не называет имени русского князя, правившего непосредственно после смерти Владимира.

Помощь приходит со стороны скандинавских саг. В двух из них, «Саге об Ингваре Путешественнике» и «Пряди об Эймунде», упоминаются интересующие нас события. В обоих источниках Эймунд (то ли швед, то ли норвежец) прибывает в Хольмгард, где правит конунг Ярицлейф, женатый на Ингигерде. В это время в Гардарике идет борьба между тремя сыновьями умершего короля Вальдамара. Один, по имени Вартилав, княжит в Полтескью. Второй обладает самыми богатыми землями, его столица - Кенугард, а зовут его Бурицлейф или Бурислаф. В дальнейшем «Эймундова Прядь» подробно описывает ход войны между Ярицлейфом и Бурислафом.

Здесь нет никаких сомнений, что под первыми двумя выведены княживший в Новгороде Ярослав (его женой действительно была Ингигерда) и Брячислав Полоцкий (внук Владимира). А вот кем же был Бурислаф, сидевший в Киеве (Кенугарде скандинавских источников)? Историки пытались объяснить сообщения саги тем, что в столице Руси в то время находился польский король Болеслав, имя которого и передали как Бурислаф или Бурицлейф.

Однако стоит внимательнее посмотреть на описание войны. Бурислаф требует от Ярицлейфа часть земель. Последний выступает в поход и изгоняет соперника из Киева. На следующий год уже Бурислаф идет войной на Ярослава. Тому удается отбить нападение, причем он получает ранение в ногу и на всю жизнь остается хромым (что согласуется с известными нам данными). Ещё через год Бурислаф выступает в свой последний поход. И вот здесь - самая интересная подробность.

Эймунд берет с собой воинов и отправляется навстречу. На опушке леса, ночью, варяги врываются в шатер и убивают князя вместе со всеми его спутниками. Ничего не напоминает? Затем они отрубают Бурислафу голову и везут её Ярицлейфу. Тот приказывает им похоронить убитого князя. Два варяга отправляются назад за телом. Вот и появляется разумное объяснение двум варягам, которых непонятно зачем уже после убийства посылал «Святополк», вот и всплывает голова, якобы отрубленная у слуги погибшего князя.

Так что же получается? Бурислаф - это Борис/Борислав, и именно с ним и боролся за киевский стол Ярослав? Очень похоже, что именно так все и было. По крайней мере, эта версия - единственная, которая не противоречит ни одному из зарубежных источников. А вот своя собственная придворная летопись Ярославичей вполне могла быть сфальсифицирована.

Вопрос о том, кто убил Глеба и Святослава, при этом оказывается вряд ли разрешимым. Вполне вероятно, что Святослав стал жертвой Бориса, который сначала захватил землю древлян, а уже потом стал предъявлять претензии и на территории Ярослава. А, может быть, Святослав погиб от рук того же Ярослава. Или его убийца - действительно Святополк, который захватил Киев в 1018 году при помощи польских войск.

Так же не ясна и причина смерти Глеба. Если верить летописи, то он был родным братом Бориса, их матерью была «болгарыня» (эта версия подтверждается и именами князей). При этом - вполне вероятно, что после смерти Владимира он мог стать (или стал) правителем не только Мурома, но и Ростова. В таком случае он автоматически становился довольно сильным противником и для Ярослава, и для самого Бориса. Объясняется при этом и его путь на Киев через Волгу. А, может, он шел на соединение с Ярославом?

В общем, по поводу возможного убийцы Глеба у нас данных совсем мало. Ведь зарубежные источники об этом ничего не говорят, а угадывать, в чем именно врет летопись и о чем она «всего лишь» не договаривает - занятие в данном случае заведомо бесполезное.

Помимо приведенных аргументов вышеописанной версии войны между наследниками Владимира, есть у нас и косвенные доводы. Во-первых, никто из сыновей Ярослава не получил имен Бориса и Глеба (как и крестильных - Романа и Давида). Учитывая насаждавшийся культ святых «невинно убиенных окаянным Святополком» братьев - не очень логично. Среди дальнейших потомков Ярослава эти имена тоже не очень распространены.

А вот имя Святополка, наоборот, не подвергается никакой «обструкции». Именно так назван один из старших внуков Ярослава, ещё при жизни деда. Это имя начинает выходить из употребления только после широкого распространения церковной легенды и, очевидно, после окончательного редактирования летописной повести.

В пользу подобной гипотезы говорят и черты личности самого Ярослава. Так, например, он жестоко и коварно расправился с новгородцами (как раз перед началом войны за Киев). Или более подходящий пример - его поступок по отношению к брату Судиславу. С 1024 по 1036 год Ярославу приходилось делить власть с Мстиславом, который сидел в Чернигове и правил «Левобережной» Русью.

После смерти Мстислава Ярослав тут же засадил последнего оставшегося в живых Владимировича Судислава в поруб. Даже летописец прямо говорит, что сделано это было по навету (то есть брат был оклеветан, и это прекрасно было всем известно).

Единственный противник, до которого у Ярослава так и не смогли дотянуться руки - его племянник Брячислав. Независимая прямая линия полоцких князей будет пресечена только при правнуке Ярослава Мстиславе Великом, сыне Владимира Мономаха. После этого на Руси на главных столах долгое время будут править только представители различных ветвей Ярославичей.

6 августа Церковь чтит память святых мучеников Бориса и Глеба . Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб были младшими сыновьями святого равноапостольного . Они родились незадолго до Крещения Русской Земли и были воспитаны в духе христианской веры. Старший из братьев - Борис получил хорошее образование. Глеб разделял стремление своего брата посвятить свою жизнь исключительно служению Богу. Братья отличались милосердием и добротой, подражая примеру своего отца - князя Владимира, который был милосердным и отзывчивым.

Житие князей Бориса и Глеба

Борис и Глеб были сыновьями великого князя Владимира Киевского (ок. 960 - 28.07.1015 г.) от его жены византийской царевны Анны (963 - 1011/1012 гг.) из Армянской династии, единственной сестры правящего императора Византии Василия II (976-1025 гг.). При святом крещении Борис получил имя Роман, а Глеб - имя Давыд. С раннего детства братья воспитывались в христианском благочестии. Любили читать Священное Писание, творения святых отцов. Горячо желали подражать подвигу Божиих угодников. Борис и Глеб отличались милосердием, добротой, отзывчивостью и скромностью.

Еще при жизни князя Владимира Борис получил в удел Ростов, а Глеб - Муром. Управляя своими княжествами, они проявили мудрость и кротость, заботясь прежде всего о насаждении Православной веры и утверждении благочестивого образа жизни среди людей. Молодые князья были искусными и храбрыми воинами. Незадолго до своего преставления, их отец великий князь Владимир призвал к себе старшего брата - Бориса и отправил его с многочисленным войском против безбожных печенегов. Однако печенеги, испугавшись силы князя Бориса и мощи его войска, бежали в степи.

После кончины в 1015 году Владимира Великого его старший сын от гречанки, вдовы киевского князя Ярополка Святославича (?-11.06.978 г.), Святополк (ок. 979 - 1019 гг.) объявил себя великим Киевским князем. Узнав о смерти отца, князь Борис сильно огорчился. Дружина уговаривала его пойти в Киев и занять великокняжеский престол, но смиренный Борис распустил войско, не желая междоусобной распри:

Не подниму руки на брата своего, да еще на старшего меня, которого мне следует считать за отца!

Святополк был изрядно коварным и властолюбивым человеком, не верил искренности слов своего брата Бориса и видел в нем лишь соперника, на стороне которого был народ. Тут же Святополк решился на страшное преступление, подослав к Борису убийц. Борис был извещен об этом, но не стал скрываться. Вспоминая подвиги первых христианских мучеников, он с готовностью встретил смерть. Подосланные Святополком убийцы настигли Бориса за утреней в воскресный день 24 июля (с.ст.) 1015 года в своем шатре на берегу реки Альты. После богослужения преступники ворвались в княжеский шатер и пронзили копьями Бориса.

Слуга святого князя Бориса Георгий Угрин бросился на защиту своего господина, но тут же был убит. Однако Борис был еще жив. Выйдя из шатра, он стал молиться, а потом обратился к убийцам:

Подходите, братия, кончите службу свою, и да будет мир брату Святополку и вам.

Тогда один из убийц подошел и пронзил его копьем. Слуги Святополка повезли тело Бориса в Киев, по дороге им встретились два варяга, посланных Святополком, чтобы ускорить дело. Варяги заметили, что князь еще жив, хотя и едва дышал. Тогда один из них мечом пронзил его сердце. Тело страстотерпца князя Бориса тайно привезли в Вышгород и положили в храме во имя святого Василия Великого.

После этого Святополк решился убить младшего брата - Глеба. Святополк вызвал Глеба из Мурома и отправил ему навстречу дружинников, чтобы они умертвили его на пути. В это время князь Глеб узнал о кончине отца и братоубийственном преступлении Святополка. Скорбя об этом, Глеб, как и ранее Борис, предпочел мученическую кончину братской войне. Убийцы встретили Глеба в устье реки Смядыни, недалеко от Смоленска. Убийство князя Глеба произошло 5 сентября 1015 года. Тело Глеба убийцы погребли в гробу, состоящем из двух выдолбленных бревен.

Мученический подвиг князей Бориса и Глеба

Жизнь страстотерпцев князей русских Бориса и Глеба была принесена в жертву основному христианскому доброделанию - любви. Братья своей волей показали, что за зло нужно воздавать добром. Это было еще ново и непонятно для Руси, привыкшей к кровной мести.

Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить (Мф. 10, 28).

Борис и Глеб отдали жизнь ради соблюдения послушания, на котором зиждется духовная жизнь человека. «Видите ли, братия , - говорит преподобный Нестор Летописец, - как высока покорность старшему брату? Если бы они противились, то едва ли бы сподобились такого дара от Бога. Много ныне юных князей, которые не покоряются старшим и за сопротивление им бывают убиваемы. Но они не уподобляются благодати, какой удостоились сии святые ».

Русские князья-страстотерпцы не захотели поднять руку на брата, но властолюбивый Святополк оказался наказан за братоубийство. В 1019 году Киевский князь Ярослав Мудрый (ок. 978 - 20.02.1054 гг.) - единокровный брат Бориса и Глеба, один из сыновей князя Владимира, собрал войско и разбил дружину Святополка.

По промыслу Божию, решающая битва произошла на поле у реки Альты, где был убит князь Борис. Святополк, названный русским народом Окаянным, бежал в Польшу и, подобно библейскому братоубийце Каину, нигде не находил себе покоя и пристанища. Летописцы свидетельствуют, что даже от могилы его исходил смрад.

«С того времени , - пишет летописец, - затихла на Руси крамола ». Кровь, пролитая братьями Борисом и Глебом ради предотвращения междоусобных распрей, оказалась тем благодатным семенем, которое укрепляло единство Руси.

Почитание святых Бориса и Глеба

Благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб не только прославлены от Бога даром исцелений, но они - особые покровители, защитники Русской земли. Известны многие случаи их явления в трудное для нашего Отечества время, например, святому князю Александру Невскому накануне Ледового побоища (1242 год), великому князю Димитрию Донскому в день Куликовской битвы (1380 год). Рассказывают и о других случаях заступничества святых во время войн и вооруженных конфликтов в позднейшие времена.

Почитание святых Бориса и Глеба началось очень рано, вскоре после их кончины. Служба святым была составлена митрополитом Киевским Иоанном I (1008-1035 гг.).

Великий князь Киевский Ярослав Мудрый позаботился о том, чтобы разыскать останки князя Глеба, бывшие непогребенными 4 года, и совершил их погребение в Вышгороде, в храме во имя святого Василия Великого, рядом с мощами святого князя Бориса. Через некоторое время храм этот сгорел, мощи же остались невредимы, и от них совершалось много чудотворений.

Один варяг неблагоговейно стал на могилу святых братьев, и внезапно исшедшее пламя опалило ему ноги. От мощей святых князей получил исцеление хромой отрок, сын жителя Вышгорода: князья-страстотерпцы Борис и Глеб явились отроку во сне и осенили крестом больную ногу. Мальчик пробудился от сна и встал совершенно здоровым.

Благоверный князь Ярослав Мудрый построил на месте сгоревшей церкви каменный пятиглавый храм, который был освящен 24 июля 1026 года митрополитом Киевским Иоанном с собором духовенства.

Годом канонизации святых страстотерпцев принято считать 1072. Они стали первыми русскими святыми. Однако известно, что греческие архиереи, которые в то время возглавляли Русскую Церковь, без особого энтузиазма отнеслись к прославлению русских святых. Но большое количество чудес, исходивших от мощей святых страстотерпцев, и народное почитание сделали свое дело. Грекам, наконец, пришлось признать святость русских князей. В народном предании святые князья, прежде всего, фигурируют как заступники земли Русской. В честь святых было сочинено немало молитвословий, включая уникальные, знаменитые житийные Паремии, которые сохранялись в русской Богослужении вплоть до начала XVII века.

Число икон, медного литья и других изображений святых Бориса и Глеба - огромно. Практически в любом историческом музее, посвященном древнерусской иконописи, сегодня можно найти иконы святых самых разных размеров и уровней иконописного мастерства.

Известны также и собственно старообрядческие иконы Бориса и Глеба. Так, после церковного раскола большое распространение получили литые иконы святых, коих существует около 10 разных вариантов.

Также в честь святых названо несколько городов и населенных пунктов.

Установлены следующие дни почитания святых Бориса и Глеба:

• 15 мая - перенесение мощей святых мучеников князей русских Бориса и Глеба, во святом крещении нареченных Роман и Давыд (1072 и 1115 гг.);
• 2 июня - первое перенесение мощей святых мучеников Бориса и Глеба (1072 г.);
• 6 августа - совместное празднование святым Борису и Глебу;
• 24 августа - перенесение ветхих рак святых страстотерпец князей Бориса и Глеба от Вышгорода в Смоленск (1191 г.);
• 18 сентября - успение святого и благоверного князя Глеба, по плоти брата святого Бориса (1015 г.).

————————

Библиотека Русской веры
→

Тропарь, глас 2

Правдивая страстотерпца, и истинная Евангелию Христову послушателя, целомудреный Романе, с незлобивым Давыдом, не сопротив стаста врагу сущу брату, убивающему телеса ваю, душама же коснутися немогущу. Да плачется убо злый властолюбец, вы же радующася с лики ангельскими, предстоита Святей Троице. Молитася о державе сродник ваших богоугодне быти, и сыновом русским спастися.

Кондак, глас 3

Восия днесь преславная память ваю благородная страстотерпца Христова, Романе и Давыде, созывающее нас к похвалению Христа Бога нашего. Тем притекающее к рацее мощей ваю, исцеления дар приемлем, молитвами ваю святая, вы бо божественная врача еста.

Храмы в честь святых Бориса и Глеба

Интересно, что почитание святых Борис и Глеба в древней Руси было куда более распространено, чем даже почитание святых равноапостольного князя Владимира и княгини Ольги. Особенно заметно это по числу храмов, построенных во имя этих святых. Их число достигает нескольких десятков.

Строительство церквей в честь святых князей русских Бориса и Глеба было обширно на протяжении всей истории русской Церкви. В домонгольский период это, прежде всего, церковь в Вышгороде, куда постоянно совершались паломничества.

В честь святых Бориса и Глеба были созданы монастыри: Новоторжский, в Турове, Нагорный в Переславле-Залесском. К началу 70-х гг. XI в. на местах гибели обоих князей были сооружены деревянные церкви, которые со временем были заменены каменными. Одним из центров почитания князей Бориса и Глеба являлся монастырь на Смядыни. В XII в. был воздвигнут существующий поныне Борисоглебский собор в Чернигове.

Аналогичные каменные постройки появились в Рязани, Ростово-Суздальской земле, Полоцке, Новгороде, Городне и других.

Посвящение храмов и монастырей Борису и Глебу не прекращалось и в последующее время. Борисоглебские храмы были построены: в Ростове, Муроме, Рязани, в с.Любодицы (ныне Бежецкий район Тверской области). Несколько церквей были посвящены Борису и Глебу в Новгороде: на воротах кремля, «в Плотниках».

Значительное число Борисоглебских храмов существовало в Москве и предместьях города: у Арбатских ворот, на Поварской улице, верхний храм церкви в Зюзине, а также в Подмосковье.

В XIV - начале XX вв. существовали монастыри во имя Бориса и Глеба: Ушенский на берегу реки Ушны близ Мурома, в Новгороде «с Загзенья», в Полоцке, на реке Сухоне в Тотемском уезде Вологодской губернии, в Сольвычегодске, в Можайске, в Переславле-Залесском «на песках», в Суздале, в Чернигове.

В 1660 г. иноки Межигорского Преображенского монастыря получили грамоту от царя Алексея Михайловича на построение обители «на крови» Бориса, однако монастырь по неизвестным причинам не был создан. В 1664 г. протопоп переяславского Успенского собора Григорий Бутович поставил здесь каменный крест. В конце XVII в. упоминается храм во имя Бориса и Глеба неподалеку от места гибели Бориса.

В настоящее время действующими являются первый на Руси Новоторжский Борисоглебский монастырь в г. Торжок Тверской области, Борисоглебский на Устье мужской монастырь в поселке Борисоглебском Ярославской области, Борисоглебский монастырь в Дмитрове, Аносин во имя Бориса и Глеба, Борисоглебский женский монастырь в Истринском районе Московской области, Борисоглебский женский монастырь в селе Водяное Харьковской области, Украина.

В Русской Православной Старообрядческой Церкви, Русской Древлеправославной Церкви и других старообрядческих согласиях нет ни одного храма, посвященного святым князьям - страстотерпцам Борису и Глебу. Что, надо признать, свидетельствует об упадке почитания русских святых в старообрядчестве. Вместе с тем надо отметить, что страстотерпцы по-прежнему почитаются в южнославянских странах, а в Московской Патриархии периодически открываются новые храмы и монастыри во имя этих святых.

Ненависть - активное чувство недовольства; за­висть - пассивное. Нечего удивляться тому, что зависть быстро переходит в ненависть.

Гёте Иоганн Вольфганг

В 1015 году в Киевской Руси вспыхнула новая междоусбоная война. Причиной тому стала смерть великого князя Владимира. После себя он оставил двенадцать детей, которые и начали делить между собой великокняжеский престол. Первым свои права на власть объявил приемный сын Владимира – Святополк. Быстро воспользовавшись предоставленным ему случаем, он самостоятельно собрал киевское вече и назвал себя правителем Киевской Руси.

Убийство Бориса и Глеба

В это время в Киев возвращался из похода князь Борис со своей дружиной. На реке Альт ему сообщили печальные известия о смерти его отца и о том, что брат его захватил власть в Киеве. Дружина, которой руководил Борис, состоявшая, главным образом, из старых воинов Владимира, предложила молодому князю силой отобрать власть. Воспитание и братские чувства не позволили молодому человеку обнажить оружие на старшего брата. Такое поведение молодого князя было воспринято, как малодушие и трусость, поэтому большая часть дружины Бориса отправилась в Киев служить тамошнему князю.

Святополк тем временем отправился в Ижгород, чтобы лично убедиться в преданности тамошних бояр. Не веря простым словам, он потребовал от бояр в качестве доказательства их преданности принести ему голову Бориса. Бояре согласились и отправились на реку Альт, где стоял стан Бориса. Молодой князь молился в своем шатре. Убийцы дождались, пока он уснет, и убили его. Тело завернули в простыни и отправили Святополку. Так Борис был убит собственным братом.

Святополк Окаянный продолжал свои злодеяния. После убийства Бориса, он отправил гонцов в Муром, которым правил другой его брат - Глеб. Гонцы передали князю весть о том, что Владимир тяжело болен, и хочет видеть своего сына. Обман сработал, и Глеб с малым войском отправился в Киев. Святополк велел организовать засаду и умертвить своего брата. Недалеко от Смоленска Глеб со своей дружиной был остановлен посланниками Ярослава, которые сообщили ему весть о смерти отца и предательстве брата. Глеб оплакивал отца. В это время его окружили убийцы. Малая дружина не смогла спасти князя, его убил собственный повар, в надежде угодить киевскому правителю. Убийство Бориса и Глеба было подлым шагом, а сами братья позже были причислены православной церковью к лику святых. Самого же Святополка народ за эти злодеяния окрестил "окаянный".

Новые злодеяния

Древлянский князь Святослав, узнав о случившемся, пришел в отчаяние. Не видя возможности противостоять Святополку, он решил бежать в Венгерское государство. Однако, Святополк предвидел это и его войско уже выдвинулось во владение Святослава. Вблизи Карпат они догнали князя и, как свидетельствуют летописцы, жестоко убили его. Так, Святополк окаянный, как народ начал называть его, умертвил уже трех своих братьев. Он не чувствовал за собой вины, но знал, что народ его может не простить. Поэтому он часто собирал людей и раздавал им деньги, меха и одежды, пытаясь купить их уважение.

Противостояние Святополка и Ярослава

В 1016 году Ярослав отправился наказать брата. Впервые они встретились возле города Любеч. Силы были равны, Святополк окаянный нанял для войны половцев. Однако, Ярослав, грамотный тактик, нанес поражение своему брату и въехал победителем в Киев. Святослав же бежал в Польшу и просил помощи у местного короля Болеслава. Польский король согласился предоставить свое войско и лично отправился в военный поход на Киев. У реки Буга Ярослав со своим войском встретил неприятеля. Поляки, войско которых состояло главным образом из немецких и венгерских наемников, храбро сражались и нанесли руссим поражение. С небольшой горсткой солдат Ярославу удалось добраться до Новгорода. Оттуда молодой князь хотел отправиться в Швецию, дабы там найти соратников в борьбе с Болеславом и Святополком. Новгородцы отговорили его от бегства. Одновременно с этим Болеслав со своим войском подошел к Киеву. Сопротивлялся город недолго и 14 августа 1018 года киевляне сдались. Болеслав, король Польши, въехал в Киев, чтобы провозгласить Святополка новым князем Киевским.

Польский король, находя задачу решенной, отпустил по домам все наемное войско. Поляки же из его дружины были расквартированы по южным городам. Не знал еще Болеслав о коварстве и предательстве своего "ставленника", который боясь за посягательство поляков на свой престол, тайно отдал приказ убить всех воинов, с которыми пришел польский король. Резня была ужасной. Практически все навемное польское воиско было уничтожено, только Болеславу удалось спастись бегством.

В это время Ярослав собрал новое войско и отправился с ним в Киев. Святополк Окаянный не верил в преданность киевлян, а союзного войска поляков у него уже не было. Это вынудило его бежать к половцам, среди которых он и завербовал свою новую армию, с которой и отправился на Русь. Два войска сошлись на реке Альт в 1019 году , на том самом месте, где убийцы, подговоренные коварным Святополком, убили князя Бориса. В ходе битвы Святополк был вынужден отступить, но был настигнут одним из варяг, который и доставил его голову Ярославу.